коллега, – отозвался со своей лежанки Мак-Роберт. – Не стоит предаваться унынию. В конце концов, мы живы, а все эти игрушки не стоят нашей бессмертной души.
Смородинов надулся и уткнулся лицом в подушку. Конечно, легко так говорить британцу, всемирно известному охотнику за сокровищами, богачу и прославленному ученому. У старокузнецкого же профессора это было первое и, по своей сути, самое главное открытие всей жизни, а может быть, и последнее. Каково же знать, что смысл всей твоей жизни, хрупкий мостик к счастью – украден, похищен, и все в тебе сломано и признано бессмысленным и зряшным.
– И Стрыльников… Ведь даже не посовестился прийти на мою выставку! Подошел ко мне, перегаром дышит, портмоне свое показывает, карту сует, подмигивает, кривляется – мол, договоримся! Слава богу, тут пресса была, коллеги, гости… А то бы ведь он и не побоялся опять побить меня палкой. И все равно – мол, давай приходи после своего сабантуя в ресторан «Монмартр», там и обсудим все по-деловому!
На этих словах несчастного Смородинова передернуло.
– Я бы ни секунды не усомнился. что это именно Стрыльников придушил мистера Хью, пытался погубить лорда Эндрю и похитил «Золотого витязя»… Только я лично видел в окно, как он сел в коляску и укатил к «Монмартру», благо ресторан тут в двух шагах… Ничего, ничего не понимаю… Вот возьмите, кстати, нашу брошюрку, изданную в честь открытия нового экспоната. Мы вместе с Ванюшей Гусевым издали… Там подробно написано и про «Витязя», которого мы потеряли…
Родин сунул книжечку в карман, подошел к окну и распахнул его.
– Успокойтесь, профессор. Кстати, где Иван?
– Ушел домой, я сам его отпустил… – Смородинов жадно вдохнул свежий воздух. – Слава богу, он не видел этого позора, иначе обязательно ввязался бы в драку. Ох, как бы этого не хотелось… Сегодня и так пролилось много крови…
И тут, словно в подтверждение этих слов, с улицы раздался дикий крик, сопровождаемый собачьим воем.
Ресторан «Монмартр» был одним из лучших в Старокузнецке, а может, и самым лучшим. Тут отдыхала самая богатая публика, яства и вина были самые роскошные, а девицы – самые свежие и красивые. Садик там тоже был разбит самый что ни на есть аристократический: с фонтанчиками, скамеечками и плевательницами, и старый покосившийся заборчик с мусорной кучей был совсем не виден.
Уже под вечер углежог Архип Кукин по прозвищу Шишка по своему обыкновению выкатил старую скрипучую тележку на двор и направился к дровешнице. Псы чего-то развылись. Не к добру. Архип поежился, протяжно зевнул, перекрестив рот, и не спеша, с достоинством двинулся в сторону хозяйственных построек, расположенных на заднем дворе «Монмартра». Каждую ночь он доверху нагружал свою таратайку дровами (выходило пудов шесть) и шел на кочегарку, где в течение нескольких часов жег угли для кухонь ресторана, чтобы к утру были «с пылу с жару». Сегодня надо было поторапливаться:
