и войну опустим, это пока не точно). Конечно, папа будет волноваться… ладно, папа с ума сойдет, когда узнает, что она пропала. Петр, наверное, тоже. Вот бы можно было подать им весточку! Соврать, что с ней все хорошо. Конечно, Людвиг сказал, что вернуться невозможно, но… но… Так, не плакать! Держать спину ровно!
Будем считать, что ей выпал шанс начать все сначала.
Она так старалась не всхлипнуть и не дать слезам пролиться, что вздрогнула, когда мобиль остановился, и ей на колени положили белоснежный платок с монограммой.
Машинально утершись, Ринка с ужасом обнаружила на батисте грязно-ржавые разводы. Сжала зубы. Выпрямилась сильнее.
– Благодарю вас, Людвиг.
– Не стоит, Рина. Выпейте.
Ей протянули фляжку, из которой пахло травами и алкоголем. Что ж, в обоих мирах мужчины лечат нервы одним способом. Годным способом.
Глотнув разок, она зажмурилась и замерла, пытаясь восстановить дыхание и привычно анализируя: чабрец, мята, жень-шень, шалфей, что-то неопознаваемое… и градусов пятьдесят. Перегонный аппарат местной цивилизации явно известен.
После второго глотка изящная рука в черной кожаной перчатке отобрала фляжку.
– Достаточно. И не вздумайте рыдать, герцогиня.
Проморгавшись, Рина огляделась.
Мобиль остановился в узком переулке, перед витриной, полной платьев в стиле ампир. Кроме платьев, за стеклом были выставлены туфельки, перчатки, ридикюли и даже шляпки. Над витриной блестела золотом вывеска «Салон мадам Шанталь». Напротив и чуть дальше сияла всеми цветами радуги другая вывеска: «Бутик мадемуазель Рене», а в витрине под ней красовались все те же платья и шляпки, но гораздо более ярких расцветок. Переулок чуть дальше перегораживали три коляски и ярко-красный мобиль, в котором скучал шофер.
Наверное, будь на Ринкином месте любая нормальная девушка, она бы вмиг забыла о слезах и почувствовала себя героиней сказки о Золушке. Наверное, будь Ринка не такой уставшей и офигелой, она бы тоже что-то такое почувствовала, хотя бы интерес. Но вместо этого появилась твердая уверенность в том, что платья – не приз, а первый квест. И начинает она квест с минус сотней очков.
Подавив отчаянное желание выскочить из машины и припустить прочь от нежданного счастья, Ринка хрипло попросила:
– Еще глоток, если вашу светлость не затруднит.
– Непременно, герцогиня, – на сей раз Ринка заметила, как Людвиг выделил голосом ее титул, и даже почувствовала капельку благодарности. – Но потом.
Спорить не хотелось, да и по тону Людвига было ясно, что дело это бесполезное. Правда, Ринка не понимала, чего они ждут… Ровно секунду не понимала. Потому что дверь салона мадам Шанталь распахнулась одновременно с дверью бутика мадемуазель Рене, и к мобилю направились сразу два швейцара. На обоих были ливреи, фуражки и перчатки, только на одном кремовая, а на другом розовая. И улыбки! О, что это были за улыбки!
