таким оборотом дела.
– Я считаю, что мы договорились! – встал Мухарби, давая знать сыновьям, что они уходят.
– В следующее воскресенье можете забирать свою невесту! – объявил Мухарби, уже покидая княжеский двор с сыновьями.
Тут же, вскочив на своих коней, ускакали братья Ахии со своим гостем сваном.
– А знает ли этот чеченец, что праздник надо устроить и на балкарской земле до того, как они увезут невесту? – никак не успокаивался балкарец из уже успокоившейся группы горцев.
– Будет вам праздник и торжество, каких вы еще не видели! – улыбался Аслан Клишбиев, стоявший, пожимая руку Куты.
Была уже ночь, когда братья Ахии со сваном прискакали в родной аул Кюнлюм. Ахия был уже дома:
– Ну, как свадьба? Видели Фатику? – глядел он на вошедшего в дом брата Асхата, выискивая во дворе в темноте кого-то. – А где Кута? – смотрел на братьев и свана Ахия.
– Наверное, со своей невестой! – усмехнулся старший брат.
– На Фатику имеет право смотреть теперь только твой друг Кута, она его невеста! – поддержал Асхата двоюродный брат.
Ахия ничего не понимал, глядя на осунувшегося от горя свана, понимая что, что-то произошло, и стал выяснять:
– Мушни, кто-нибудь может мне объяснить, что случилось с вами, что произошло на свадьбе?
Братья, передавая друг другу слово, подробно рассказали, что произошло на свадьбе в ауле Гелястано, а князь Мушни Ратиани только молчал.
– Ахия, помоги мне ее увидеть хоть один раз?! – умоляюще посмотрел Мушни на друга. – Если она согласна, мы убежим через хребет в мою страну, где ее даже чеченцу не достать.
Печальный взгляд друга больно ранил сердце балкарца.
– Тут что-то не так..! – возился в памяти Ахия. – Я Куту знаю хорошо. Знаю его род, много гостил в его доме в Довта-Мартане. Он не крадет чужое счастье, его жизнь посвящена тому, чтобы делать других счастливыми, – не верил услышанному Ахия. – С юношеских лет этот отважный чеченец борется за честь угнетаемых и оскорбленных врагами горцев, несмотря на их религию и происхождение, в любом уголке Кавказа. Не щадя своей жизни, он устремляется на помощь бедным и нуждающимся и бьется насмерть со злом, где бы оно ни творилось. Зная его благородство и мужество, абрека зовут на помощь, ждут там, где никто другой не может справиться с бедой. – рассуждал балкарец, верный друг Куты. Не дожидаясь утра, вооружившись, абрек Ахия поскакал куда-то в ночь.
Вернувшись в свой родной аул Кундетово, Мухарби распорядился готовить Фатику к свадьбе в ближайшее воскресенье. Фатика согласилась и ушла к себе, решение отца не подлежало обсуждению. Умом она это понимала, но ее сердце разрывалось от настигшего горя. Мушни был старше нее на пять лет. Она еще маленькой девочкой всегда восхищалась им и его другом Хергиани, когда гостила у тети в Сванетии. Ей было пять лет, когда в Сванетии ее котенок залез высоко
