не сюсюкали, предпочитая, чтобы дочь смотрела на мир без розовых очков. И, в общем, иллюзий относительно окружающего мира у Дины благодаря этому, почти не было.
Так и зажили. Дина с Ба, мама на Кубе, а папа осел в Москве, потому что туда его привела любимая работа.
А потом бабушка умерла. Слабое ее здоровье совсем пошатнулось, после перенесенной простуды, она долго лежала в больнице, а на втором курсе института Дина вдруг осталась совсем одна. Конечно, родители примчались и снова предложили выбрать – солнечная Куба или шумная Москва. И Дина снова выбрала свой город. Своих друзей и свою, уже совсем самостоятельную жизнь.
Дине иногда казалось, что она и взрослой-то стала не тогда, когда похоронила бабушку и начала сама вести быт, а тогда, когда мама и папа сказали, что больше не видят смысла быть вместе.
Это не стало драмой. Скорее принесло первое глубокое понимание, что жизнь идет своим ходом и все, что мы можем – отвечать за свою. И любить тех, кто рядом. Любить, поняла тогда Дина, это значит, отпускать жить так, как человек хочет.
Вот и все.
– Привет, дочь! – бодрым голосом поздоровался папа. И сам он в окошке видеосвязи улыбался тоже бодро. Ерошил мокрые короткие волосы и поправлял пеструю рубашку.
По книжным шкафам у него за спиной Дина определила московскую квартиру.
– Привет! – она бросила сумку на тумбу в коридоре и прошла к холодильнику. Там оставалось примерно пол бутылки лимонада со вчера и Дина мечтала о нем.
– Как дела? Что новенького? Я прилетел вчера, вот выспался, принял душ, сбрил к чёртовой матери бороду, и сразу звонить своей доче. Как у вас погода, дочь? Море тёплое? Жарко? Как ты проводишь отпуск?
Дина поставила телефон на кухонный стол, что бы не прерывать разговор и налила лимонада в стакан с синими цветочками на боках. Сделала несколько глотков. Газики почти выдохлись, вкус оказался просто сладкий, но хотя бы прохладный.
– Море тёплое, – сказала Дина, забирая телефон и проходя в комнату, чтобы устроиться на диване. – Жара ужасная. И мне есть, что тебе рассказать.
Обложившись подушками, она начала с происшествия на пляже и закончила телом в парке. Умолчав, правда, про Дана и его бывшую.
– Ну, что же, дочь, – отец озадаченно потер подбородок,и снова взъерошил волосы, начинающие седеть на висках. – Интересная у тебя жизнь!
В рассказе Дины было и про девушку номер один, и про номер два, и про шефа. Богдану нашлось место, но совсем немного – не больше, чем театральной декорации, на фоне которой разворачивается действие.
– Сначала по вашим городским историям. Как отец я должен сказать – не смей выходить одна! Купи газовый баллончик, носи с собой и вообще – будь осторожна! Как журналист я скажу так – это возможность, Дина. Возможность написать крутой материал! И это возможность, которая может больше никогда не представится.
– Папа! Мне запретили! – напомнила Дина.
