и внушительным тоном произнёс. – У нас же здесь не справочное бюро, товарищ. Сделайте запрос, – получите ответ. – И, скривив рот в улыбке, добавил, – А на повара, Вы, если честно, больше похожи. Правда!
– Ну, я пг'ошу Вас, пожалуйста! Ну, что Вам стоит… С меня же потом коллеги спг'осят, – продолжал канючить Сергей, изо всех сил изображая на своём лице умоляющий, страдальческий вид несчастного интеллигента.
– С кем ты, там, опять лясы точишь, Груздев, – раздался в глубине дежурной комнаты чей-то властный голос, – когда уже работать начнёшь?
– А это и есть моя работа, – лясы точить, – товарищ майор, – невозмутимо ответил тот, повернувшись лицом к начальнику дежурной смены. – Вот, тут, например, какой-то столовский бухгалтер интересуется некой поварихой по фамилии Мухина. Некому, говорит, теперь борщ варить в столовой и людей кормить, а наши, по ходу, приняли её сегодня утром. Я ему объясняю, что мы справок не даём, а он…
– Ладно, хватит, уже. Тоже мне, государственная тайна. Передай этому бухгалтеру, что скоро она будет варить борщ в зоне и кормить зэчек. Одного нашего покусала сучка, другому лицо разбила. Хоть не бешенная она, а? А то по городу, итак, ползут разные слухи – про бешенных собак. Нам даже факс пришёл. Звонков и заявлений на эту тему уже тоже куча. Слушай! – хорошо, что напомнил, – вдруг, оживился он, – мне же по смене передали, что её неотложка отвезла в центральную городскую с диагнозом сотрясение средней тяжести: наша пьяная дура, Люська, «наседка» из третьей камеры, разбила ей башку об стенку: беседа у них, видишь ли, не заладилась. Так что, смотри, если за сутки её привезут обратно, что, конечно, вряд ли, то содержать раздельно с Люськой, понял?! А то убьёт ещё, а нам ЧП перед московской проверкой, сам знаешь… – он провёл ладонью по горлу. Лейтенант понятливо кивнул и повернулся к посетителю, но в проёме оконной арки вместо интеллигентного бухгалтера зияло слабо освещённое пространство, являвшееся подобием прихожей, и слегка напоминавшее зал ожидания, но только без людей. Выбегая из дверей отдела, Ронин периферийным зрением зацепил доску объявлений под стеклом, с которой на него, среди прочих, серьёзно и внимательно смотрела его собственная физиономия, перепечатанная с фотографии из отдела кадров, но только изрядно увеличенная. Под ней шло описание его примет и перечень преступных и опасных для здоровья, его спортивных навыков, которых законопослушным гражданам следовало при встрече с ним всячески опасаться. Над всем этим – печатным и жирным шрифтом, исполненным красно-чёрного колора, красовалась надпись: «ВНИМАНИЕ: РОЗЫСКИВАЕТСЯ ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК».
Глава 7
Сойжин
Огромный, рыжий полукровка по кличке Уйгур, как его величали в той далёкой и забытой жизни, когда он ещё был хозяйским, доморощенным псом, выгнул упругую холку, задрав морду к ночному, морозному небу и, с усилием сжав, на свалявшихся боках, с чёрными подпалинами, выпирающие рёбра, завыл. Этот утробный и, леденящий душу, вой вожака, похожий на гортанный звук, выдуваемый
