воспоминание, всплывающее сразу за этим, совершенно иное, полностью противоположное. Мы сидим в большой комнате, взрослые одеты в черное, на меня никто не смотрит и конфеты не дают. Вокруг много знакомых и незнакомых людей, все печальные. Стулья расставлены вдоль всех стен, но мест все равно не хватает. Я сижу на коленях у разных людей по очереди и мне это не нравится, но почему-то чувствую, что на мои слезы никто не обратит внимания.
Потом сестра мамы, моя тетя, берет меня на руки и говорит: поймем с дедушкой попрощаемся. А я не хочу прощаться с дедушкой, я хочу конфету, свои игрушки, и чтобы он катал меня как лошадка.
Но таких мыслей я еще не могу высказать, поэтому даю волю слезам, едва меня приносят в комнату, где на нескольких табуретках в центре лежит дед в красном гробу. Прощаться меня не заставляют и уносят. Мама, словно оправдываясь, говорит: она еще ничего не понимает.
Потом всплывает сильный ветер, который бьет в лицо, когда мы с мамой сидим в коляске дедушкиного мотоцикла, и какой-то незнакомый дядя везет нас на кладбище снова прощаться. Кладбище я не помню, было только холодно и страшно.
После смерти дедушки словно что-то сломалось, и радостный пухлый ребенок все реже появляется в моих воспоминаниях, но еще не уходит совсем.
Помню как мама играла со мной в куклы, правда не во все. Часть кукол в доме трогать было нельзя, это были ее куклы, мне можно было их потрогать или посмотреть, только когда я болела. Тогда аккуратно, одним пальчиком, можно было коснуться идеальные белых волос или маленьких тапочек, совсем как настоящих, на красавице кукле. Мои пупсы были попроще – большая голова, мягкое тело, пластиковые волосы. Такие пупсы доставались мне от взрослых двоюродных сестер, ни идеальных гладких волос, ни красивых платьев у них не было, но меня это не очень расстраивало: значит так надо.
В детском саду у других ребят мамы ходили на работу, они были продавцами, учительницами, врачами. Моя мама на работу не ходила, всем знакомым, когда ее об этом спрашивали, она отвечала: а куда я Катю дену? Получалось, что не работала она из-за меня. Мне почему-то было очень стыдно за это. Значит у нас мало денежек из-за того, что меня некуда деть.
После того, как умер дедушка, продукты приносила бабушка, она работала уборщицей в школе и вела свое хозяйство. Сама без дедушки она не справлялась, пришлось продать коров, свиней, кур, мотоциклы и рабочие инструменты. Остался только маленький огородик с кустами ягод, луком и картошкой. Иногда помогала тетя, сестра мамы. Маму она не любила, помогать не хотела, но иногда жалела, и для меня приносила продукты и немного денег. Тетя была обеспеченная и зарабатывала прилично, но делиться было не в ее правилах.
Иногда мама искала мне нового папу, хотя я тогда не знала, куда делся старый. Она выбирала свою лучшую фотографию, сделанную еще до рождения меня и отправляла ее в газету, писала, что познакомится с мужчиной для с/о без в/п и не из млс. Изредка к ней в гости приезжали мужчины. Меня отправляли к бабушке и вечером возвращали домой. Про новых пап мне ничего не рассказывали,
