прописали, или рюмку водки – по печени. И то больно, и другое…
Одинцов зашел в гараж через распахнутую калитку в дощатой створке ворот, провел рукой по крылу «икс-пятого» «БМВ». Совсем еще свежая машина, даже запылиться не успела. Два гаражных бокса не были разделены перегородками, и количество угнанных машин можно было пересчитать, не сходя с места. Три единицы техники. Да какой… Но инвентаризация – дело десятое, сейчас куда важней составить список преступников.
А их было всего двое. Они лежали на полу в пристройке к гаражу, куда можно было попасть через первый бокс. Одинцов обвел взглядом помещение. Стеллажи вдоль стен с каким-то хламом, старый продавленный диван, такое же древнее кресло с порванной обивкой, холодильник с эротическим плакатом на дверце, вентилятор с черными от пыли лопастями. И еще в глаза бросалась разложенная раскладушка с матрасом на ней. Диван двухместный, раскладушка – итого три спальных места, а банда состояла как минимум из полудюжины человек. Впрочем, остальные бандиты могли сейчас находиться где-нибудь на съемной квартире – там и безопасность, и все удобства.
На диване лежала финка с наборной рукоятью, но вряд ли это все. Максим огляделся, просунул руку между сиденьем дивана и подлокотником – пусто. Он повторил процедуру, но с другой стороны дивана, и пальцы нащупали рукоять пистолета. Ствол он доставать не стал. Будет обыск – проведут изъятие по всей форме. А ему сейчас нужно ковать другое «железо», если оно мягкое. Муровцы ему спасибо за это скажут. А им уже сегодня сообщат о задержании разыскиваемых преступников. Им радость, а Максиму – плюс в отчетность, благодарность и премия…
Он схватил за шкирку лежащего на полу долговязого парня с грязными кучерявыми волосами, тряхнул его.
– Чей ствол?
– Да пошел ты на хрен! – огрызнулся бандит.
Одинцов узнал этот голос. Парень назвал омоновцев мусорами, за то и поплатился. Но, видимо, урок на пользу не пошел.
Можно было преподать отморозку новый урок, но Максим бить его не стал. Не просто так паренек гоношится, он перед своим дружком рисуется, крутым в его глазах хочет казаться.
А дружок его выглядел куда более солидно. Немолодой уже, плотное телосложение. Мощный мужичок, голова крупная, лицо широкое, скулы сильно развитые. Одинцов распорядился отвести его в машину, а сам остался с кучерявым. Усадил его в кресло, сам опустился перед ним на корточки, уставился в него тяжелым взглядом.
Пареньку на вид не было еще и двадцати пяти лет. Лицо показалось знакомым. Это был Чебуков Дмитрий Сергеевич, восемьдесят девятого года рождения… Засветился парень по полной. Муровцы и портрет его срисовали, и личность установили, только взять не смогли. Так и гулял бы Чебуков, если бы не зоркий глаз лейтенанта Кустарева.
– Плохи дела, Дима, – качая головой, сказал Максим. – Четыре трупа на тебе. На пожизненный срок пойдешь, а там блатная романтика не канает…
– Какие трупы? – дернулся Чебуков.
И
