жаждал он увидеть всё.
Его интерес к этой блондиночке возрастал с каждой минутой. Было в ней многое, что цепляло. Нехило так.
Он мысленно усмехнулся. Что, Громов, была бы твоя воля – прямо сейчас девочку разложил бы?
Разложил бы…
На спинку. Или на бочок. Чтобы не травмировать руку. Он даже аккуратничал бы.
Наверное…
В штанах ощутимо потяжелело.
Оля налила себе воды, встав спиной к Громову.
Надо же… Какая яркая демонстрация его неприятия! Петр напрягся.
Неужели и он столкнулся с тем самым роковым «нет»?..
Понравилась ему Оля. Зацепила на уровне инстинктов, взбудоражила в нем хищника. Он к ней пришел с открытой душой… Ладно, почти с открытой, готовый договариваться и оказывать посильную помощь, а Оля взбрыкнула.
Что, рожей не вышел?
– Я не верю вам, – сказала она, не поворачиваясь и допивая воду.
– Твоё право, – спокойно отозвался Петр, зафиксировав, что Саша продолжала возиться в манеже.
– И не верю, что водитель ваш был за рулем, – выдохнула она, наконец, поворачиваясь к нему.
От воды её губы увлажнились, поблескивали. Это тоже генерал оценил.
Оля возвращаться в кровать не спешила. Встала, уперевшись в боковину кровати и тумбочку.
– И на это тоже твоё право. Я тебе расклад дал.
– Какой расклад? Вы пытаетесь выгородить себя и…
– Оль, – грубовато обрубил её Петр, подозревая, что сейчас пойдет повторная волна, – вчера ты произвела впечатление неглупой молодой женщины. Давай ты его не будешь портить.
Ольга задышала глубже, отчего её тяжелая грудь колыхнулась.
С этой женщиной невозможно разговаривать, не акцентируясь на её физиологии! Млядство какое-то!
– Вы уже решили все за меня? Так ведь? – негромко проговорила она, яростно сверкая глазюками.
Петр наигранно шумно вздохнул и направился к ней. Оля мгновенно насторожилась. Не надо знать физиогномику, чтобы понять, какое отторжение и яростное желание удержать мужчину на расстоянии она испытывает.
Оля, кажется, даже дышать позабыла. Глаза девушки по мере его приближения распахивались сильнее. Как тут их не сравнить с озерами… Громов, твою ж дивизию, ты когда в романтики заделался?
Но он ничего не желал менять.
Петр поймал себя на сумасшедшей, совершенно дикой мысли, что происходящее не просто его заводит. Ему в кайф. Пусть его штормит, злит, где-то сворачивает в узел, но не оставляет равнодушным.
Последние годы всё-таки шли относительно ровно. Даже генерала он получал, как нечто само собой разумеющееся. Знал, что рано или поздно добьется своего, потому что на протяжении многих лет работал в одном направлении.
Оля же…
Что с ней не так? Какого черта он ловит малейшую её
