себя на уик-энде и ему захотелось поплескаться в бассейне. Это подойдет?
– Конечно, – покладисто сказал я.
– В наши дни галлюциногены чрезвычайно распространены.
– Да.
– Само собой, Тим, не стоит упоминать о белолицых клоунах.
– Не стоит, – согласился я.
– И о болезни Паркинсона, если Гордон того не желает.
– Я ничего не скажу, – заверил я.
Председатель хмыкнул и погрузился в молчание. Наверное, его мысли, как и мои, крутились вокруг избитой темы: побочное действие лекарства порой бывает неприятнее болезни.
До банка оставалось около мили, и тут Генри Шиптон заговорил опять:
– Вы ведь года два уже работаете вместе с Гордоном, не так ли?
– Почти три, – пробормотал я, согласно кивнув.
– И пользуетесь его доверием? Сможете удержать крепость до его возвращения?
Было бы нечестно отрицать, что такая мысль не пришла мне в голову уже в четверть одиннадцатого утра. Так что я согласился без особого волнения, скорее с облегчением.
В «Эктрине» не было жесткой иерархии. Принятое здесь определение ранга – «пользоваться доверием такого-то и такого-то» – на здешнем жаргоне означало всего лишь, что кто-то в случае чего может принять на себя более серьезную ответственность; но я, в отличие от прочих тридцатидвухлетних служащих, находился в весьма неблагоприятном положении из-за собственного имени. Совет директоров, боясь обвинений в семейственности, чинил мне препятствия на каждом шагу.
– Благодарю вас, – сдержанно сказал я.
На лице Генри Шиптона мелькнула тень улыбки.
– Обращайтесь, – предложил он, – если понадобится помощь.
Я кивнул. Он не собирался унижать меня этими словами. В «Эктрине» помогали всем и всегда. Генри Шиптон считал, что общение между сотрудниками и между отделами в целом является непременным условием успешной работы. Именно Генри Шиптон сломал перегородки между комнатушками-конторами, отчего образовались большие свободные помещения. В комнате, где он самолично восседал за весьма роскошным столом, стояло еще восемь штук. С одного фланга к нему примыкал стол вице-председателя, а с другого – главы отдела ценных бумаг. Ряд столов напротив занимали директора других отделов, и все они без труда могли переговариваться друг с другом.
Как и во всех торговых банках, бизнес «Эктрина» весьма и весьма отличался от того, которым занимаются клиринговые банки на Хай-стрит. В «Эктрине» никто и в глаза не видел денег. Здесь не было ни кассиров, ни клерков, ни счетов, ни платежей, ни изъятий и едва ли нашлась бы хоть одна чековая книжка.
Здесь было три главных департамента, каждый из которых выполнял самостоятельные функции и занимал отдельный этаж. Отдел ценных бумаг имел дело с крупными клиентами, объединениями предприятий, контрольными пакетами и выпуском дополнительных акций. Отдел банковских операций,
