ему не удалось ничего прошептать. Илларион исступленно наносил удар за ударом, кинжал взлетал и вонзался в уже мертвое тело. Раз за разом, по уже мертвому телу, лишь бы заглушить тот липкий страх, тот отчаянный ужас, что разрывал душу. Он колол до тех пор, пока один из рыцарей грубо не отшвырнул его, выбивая клинок из рук.
– Ты что делаешь, ублюдок? Угомонись!
Голова в шлеме наклонилась и взглянула в мертвые, остекленевшие глаза магистра.
– Да, это Тирос Иберийский! Он мертв!
Второй подошел ближе.
– Подумать только – человек, с которым не справился бы десяток лучших бойцов ордена, зарезан таким ничтожеством, как это.
Он взглянул на лежащего на полу Иллариона, затем снова на магистра и, развернувшись, врезал со всей силы ногой в живот всхлипывающего юноши. Парень отлетел в угол и замычал от боли.
Третий, явно старший, повысил голос:
– Аккуратней, не убей его. Прокуратор приказал привести живым.
– Да плевать мне на Трибунал и всех его канцелярских крыс разом!
Рыцарь, пнувший Иллариона, убрал меч в ножны и поднял с пола увесистую ножку сломанного стола.
– Меч марать не буду, но и жить такая мразь не должна!
– Не порти себе жизнь, Аполинар. Прокуратор Исидор – редкостная гнида, он не простит.
Старший смачно сплюнул в сторону Иллариона:
– А этот все равно не жилец – либо в канцелярии замордуют, либо свои рано или поздно прирежут.
Аполинар остановился, постукивая дубиной по ладони левой руки, словно раздумывая, стоит ли удовольствие размозжить мрази голову будущих неприятностей. Благоразумие и орденская дисциплина взяли верх. Бросив презрительный взгляд на стонущего в углу парня, он развернулся к командиру:
– Что дальше, Дабор?
Взгляд прим-рыцаря прошелся по комнате и остановился на сваленных пожитках.
– Дай мне мешок старика, там должен быть кристалл. – Дабор пристально посмотрел на Иллариона: – Ведь он там, надеюсь?
С глухим звуком содержимое мешка магистра высыпалось на пол у ног командира. Звякнула пара серебряных динаров и рядом упала деревянная резная шкатулка. Дабор присел на корточки и протянул руку, но взять ее он не успел, развернувшись на крик:
– Ну-ка прочь руки, воронье поганое, это добыча воина!
В дверях стояли три варвара-гавелина из конной разведки императорской армии. Сотник с волчьей шкурой на плечах в суматохе спутал серые рясы ордена с одеждой бродячих монахов.
Увидев только троих, Дабор поначалу обрадовался, но его чуткое ухо тут же огорчило, уловив приближающийся топот конских копыт. В голове заметались вопросы. Как мы их пропустили? Сколько их? По звуку явно немало!
Прим-рыцарь был зол и раздосадован задержкой, но свой выбор он уже сделал. Придется
