нужно…
Я встала. Вспомнила про бабушкину наливку. Мне уже было наплевать на то, что я скрыла ее от бандитов. Я чувствовала, что если не выпью сейчас ни глотка, то просто скончаюсь. Или сойду с ума. И почему-то мне казалось, что Рябой меня не выдаст Мутному.
Решительно пройдя к сумке, я выдернула со дна ее бутылку.
– Выпить не хотите? – мило улыбаясь, предложила я Рябому.
Он усмехнулся, увидев бутылку.
– Нет. Ты знаешь, не любитель я этого. Вот Мутный сейчас с удовольствием бы пригубил. А я так…
Ну а я не стала стесняться. Села за стол и плеснула себе щедрую порцию в отмытый до блеска стакан. Выпила одним махом, потом наполнила снова и опять выпила. Села, подперев голову руками, и задумалась. Рябой неслышно примостился рядом. Я смогла его разглядеть: немолодой уже мужчина, лет пятидесяти. Невысокого роста, с простым, рябоватым лицом и какими-то детскими глазами. Чем-то напоминал он мне Егора Полушкина из повести «Не стреляйте в белых лебедей»… Странно, бандит – и такая внешность. Интересно, за что он сидел?
Хмель уже ударил в мою голову, мозг, отравленный алкоголем, стал как-то размягчаться, и я спросила:
– А за что вас посадили в тюрьму?
Рябой грустно посмотрел на меня и, улыбнувшись, замолчал надолго.
– Было дело, – наконец проговорил он.
Я наполнила стакан в третий раз и выпила легко, словно компот. А градусов в бабушкиной наливке как-никак за тридцать…
Рябой неодобрительно посмотрел на меня.
– Слишком много ты пьешь, дочка, – с укором сказал он. – Нельзя так! Ты ведь молоденькая совсем!
Я чуть не упала со стула! Вот это ничего себе! Бандит будет учить меня жизни! Меня, психолога со стажем, кандидата наук!
Я взглянула на него по меньшей мере иронично.
– Что так смотришь? – усмехнулся он. – Я постарше тебя буду. Видел побольше.
– Не сомневаюсь, – пробормотала я.
– Вот и послушай! Я много чего повидал! И как девочки молоденькие совсем спивались. А у тебя дети тем более. О них надо думать.
Вот это наглость!
– Вы… – задыхаясь, выкрикнула я. – Вы меня захватили! Вместе с детьми! Держите под пистолетом! И еще смеете упрекать меня в том, что я пью? Да в такой ситуации не только запьешь…
– Я не упрекаю, – грустно сказал он. – Просто не хочу, чтоб ты свою жизнь ломала. С мужем, поди, нелады?
Я опустила голову. Во взгляде Рябого, в его голосе мне послышалось такое участие, такая искренняя забота, которую я давно не слыхала… Захотелось даже рассказать ему о своей жизни, поделиться, но огромный комок, подкатившийся к горлу, сдавил его, словно тисками, поэтому я просто мотнула головой.
– Это что же… Это бывает, – согласился он. – Да только жизнь-то не кончается! Все на любви человеческой строится… Вся жизнь наша.
– Да вы прямо философ! – подняла я на него изумленные глаза. –
