тётке и кузине. Отныне его семьёй остались лишь они.
Но, как вы, наверное, догадались, Франческа не погибла и не стала добычей волков. Более того, она даже не получила ни одной царапины – она просто оказалась в том месте, которое дано видеть далеко не всем людям, поэтому её так и не нашли.
Бежала она очень долго и упорно, и совсем не оглядывалась по сторонам – такое состояние обычно называют «бежать, куда глаза глядят». Вот она и бежала, что зашоренная лошадь, глядя только впереди себя и вовсе не смотря, что вокруг неё. Когда ноги перестали повиноваться ей и отказались нести несчастную девушку дальше, Франческа остановилась и рухнула на ковёр из сосновых иголок, густо покрывавший землю. Осмотревшись, она обнаружила себя в самой глухой чаще леса, среди вековых сосен, уходивших макушками в поднебесье. Несмотря на то, что был, наверное, ещё полдень, здесь царил полумрак – настолько плотно стояли друг к другу сосны и так дружно они сливались своими вершинами в непроницаемую крышу. Если бы пошёл дождь, то здесь непременно осталось бы сухо – кроны деревьев просто не дали бы наглым каплям просочиться сквозь них.
Франческа почувствовала страх, постепенно начавший сменяться ужасом. Она стала осознавать, немного успокоившись и отдышавшись, что забрела туда, куда вряд ли вообще люди когда-нибудь наведывались. «Здесь меня никто не найдёт! Да и сама я выберусь ли отсюда? Боже мой, что же я натворила?!». Потом, вспомнив о причине, приведшей её в эту непролазную глушь, Франческа принялась безудержно смеяться – ужас сменился безумной радостью. «Ну и хорошо, пускай я погибну здесь, пусть меня медведь разорвёт, жизнь всё равно мне более не мила!».
Смирившись со своим новым положением, она поднялась, отряхнула пожухлые иглы с платья и поёжилась – день перевалил уже на вторую половину, а здесь, в чаще, вечерело ещё раньше, так что постепенно начинало холодать, и Франческа почувствовала лёгкий озноб. Сделав несколько никуда не направленных шагов, она неожиданно остановилась и широко открыла глаза. Как на ярмарочном спектакле, когда артисты сооружают деревянный помост, завешивая его здоровенной тряпкой, изображающей занавес, а потом отдёргивают её, чтобы явить публике своё мастерство, так и лес, словно занавес, раздвинул становившиеся уже неприветливыми сосны и открыл взору Франчески залитую солнцем поляну. Посреди поляны, играя всеми красками радуги, красовался опрятный пряничный дом, весь выстроенный из пряничного теста. Стены были украшены огромными леденцами красного, зелёного и жёлтого цвета, которые переливались на солнце, что дорогие камни, а наличники на окнах и козырьки у крыши сделаны были из цукатов. Подоконники политы сахарной глазурью, труба из ореховой пастилы, порог и ступеньки – из земляничного рахат-лукума, а флюгер – из ежевичного мармелада.
– Ах, Боже ты мой! – только и смогла вымолвить изумлённая Франческа, – неужто не снится мне всё это? Неужто я и вправду вижу такое собственными глазами?
– Это
