не был здесь раньше. Всегда довозил Аварию до подъезда, а потом оттуда же забирал. Не горел желанием, да и приглашен не был. А может, и был, но Авария не сочла нужным это приглашение передать. Единственная наша реальная встреча с «бабулей» состоялась на премьере какой-то чумной оперетты, которую я не смог высидеть до конца и свалил после первого акта. «Испортив», как утверждала Янка, им просмотр первого.
– Проходите в гостиную, будем пить чай.
На первый взгляд, интерьер старинный, но стоит приглядеться и становится очевидно, что дизайнерский, просто стилизован под старину. «Бабуля» у нас не бедствует и «заряжена» хорошо.
Дед Янки был достаточно известным художником. И средства – от продажи его работ.
Не «денежный мешок», конечно, но на беззаботное приятное проживание в Питере, вполне себе.
Здесь же и мастерская Янки, она рисует немного.
Широкая арка из гостиной демонстрирует ее внутренности. Мы с Гариком вместе с любопытством разглядываем мастерскую.
Все радужно заляпано, какие-то запачканные красками кисти… скрученные тюбики… Мне рисуется здесь образ моей заляпанной в краске Янки. Не думал, что ее "немного рисую" так масштабно.
– Катерина Федоровна? – с удивлением кивает Гарик на недорисованные картины на мольбертах.
Отрицательно кручу головой.
– Янка…
– Ничего себе!
Разглядываю ее мазню. Никогда не видел. Интересно… Необычно… Наверное, даже, мог бы сказать, что талантливо, но совершенно не разбираюсь в живописи. Бросается в глаза картина с сине-фиолетовым видом города из окна. Размазанные фары… Потеки дождя по стеклу… Ладно. Офигенно она рисует. Никогда бы не подумал.
Катерина Федоровна расставляет чайные фарфоровые чашечки.
– А Вы, Игорь, значит, внук Петра Васильевича?
– Да! – разворачивается он.
– Похож… Особенно в профиль. По молодости Петр Васильевич был прекрасен в амплуа героя-любовника.
– Это комплимент, надеюсь? – суетится он вместе с ней возле стола, помогая с приборами.
– Конечно! Вы очаровательный мальчик…
Садимся.
Мой взгляд скользит по столам и полкам в поисках телефона.
Взгляд Гарика – по стенам.
– А это чьи работы?
– Вот эта стена – Михаил Пантелеевич Барских, мой покойный муж, дед Яночки. А эти две – уже сама Яночка. Еще девочкой нарисовала. Техника, конечно, неидеальная, но мне они очень дороги.
Разворачиваюсь, разглядываю. На первой – тянущийся зевающий рыжий кот, на второй – разбитое окно, обвитое плющом.
– Дед учил ее рисовать. Талантливая девочка, – разливает она нам чай из резного фарфорового чайничка. – Со сливками?
– Обязательно, Катерина Федоровна. Разве я могу упустить возможность выпить с приличным человеком настоящий английский чай со сливками?
– Ой и не говорите, Игорёк, старая гвардия интеллигенции уходит, а новая прирастает
