style="font-size:15px;"> «Tea!
Прости меня. Я имею в виду два последних письма. У меня нет никакого права ни на жалобы, ни на твое сочувствие. Мне стыдно, и я обещаю тебе впредь так не поступать.
Этой ночью я видел тебя во сне. Не в первый раз, признаюсь. Я стоял на балконе, один, и вдруг увидел тебя: ты стояла у открытой двери и смотрела на меня, улыбаясь. Я повернулся к тебе, ошеломленный, а ты проплыла по воздуху и оказалась рядом. Не обняла меня, не прикоснулась даже. Но потом опустилась на пол, подошла вплотную, поднялась на носки и поцеловала в губы. И я, с детства не уронивший слезы, вдруг заплакал. Я чувствовал, как слезы текут у меня по лицу. Ты смотрела на меня очень внимательно, а потом сказала:
– Не плачь. Все хорошо. Я твоя. Возьми меня.
– Как? – спросил я. – Как я могу тебя взять?
– В воздухе, – ответила ты. – Возьми меня в воздухе.
Что ты имела в виду, Tea?
Две недели назад я был на твоем выпускном вечере, вам вручали аттестаты. Я сидел в третьем ряду, неподалеку от твоих родителей. Когда ты смотрела на них, твой взгляд скользнул и по моему лицу. Это был словно ожог, но я был так благодарен тебе за это неожиданное счастье. Как ты и просила, я поцеловал тебя. В воздухе. В моих мечтах. Но ты не узнала меня, ничто не подсказало тебе, что это я.
И так суждено быть всегда.
Я должен исчезнуть из твоего города. Не знаю, как долго меня не будет – месяц, два… три. Или пять. У тебя скоро начнутся лекции в университете. Но я там не рискну появиться – человек, подобный мне, смотрелся бы там явно посторонним. Будь проклят твой кампус, он отнимает тебя у меня надолго. Попробую увидеть тебя во время каникул, когда ты вернешься домой.
Что же до моей таинственности… это просто не так. Это не таинственность. Это необходимое условие моей работы. Или даже так: моей жизни, моего существования. Ничего хорошего в этом нет. Но для меня – и, кстати, для тебя – так безопасней, поверь. Дурацкая реальность, которой приходится подчиняться. Другого не дано.
Верь мне. Верь мне всегда.
Я тебя люблю…»
«Tea!
Сегодня исполнилось три года с тех пор, как я тебя нашел. И ты – самая большая потеря моей жизни. Виноват я сам, только я сам, больше никто. Ведь я лишил тебя права, которым ты обладаешь более кого бы то ни было на свете, – права писать мне. И, как знать, может, я спохватился слишком поздно. Но все же дай мне попытаться исправить это ужасное по своей глупости упущение. Сделаем так: пошли мне письмо и напиши на конверте: «Мистеру Францу Кафке, до востребования». И опусти это письмо на главпочтамте. На следующий день в пять часов вечера я подойду на почту и заберу его.
Я упоминаю точно день и час, потому что не хочу ненужных для нас неожиданностей. В это время ты должна будешь сидеть в маленьком кафе напротив дома твоих родителей. Я попрошу одного из своих друзей подойти туда и убедиться в этом. Он, в свою очередь, позвонит мне, и только после этого состоится мой поход на почту. Разумеется, я не пойду туда, если тебя в кафе не будет.
Я
