style="font-size:15px;"> В трубке послышался шорох, и Бронников сказал, что ему нравится моя идея.
Только ее надо немного изменить. На другом конце гигаблока строят новый завод, там и оборудование, и кадры. Там же трудится в должности директора выдвиженец Бронникова – товарищ Смольников.
Надо бы помочь товарищу Смольникову. Нужны ему надежные помощники и прорывные идеи.
Вот и направляет Бронников меня туда со всей сопроводительной документацией по добавкам. С повышением и перспективой восстановления партбилета.
Приказ уже подписан. Жди, мол, к концу рабочего дня. Сроки исполнения – трое суток.
Что-что, а хватка у бывшего протеже отменная. Специалист грамотный, хоть и паскуда оказался.
Приказ был у меня после обеда. Пришел Пал Алексаныч, сокрушался, что жаль меня терять – только порядок в отделе навел.
В смешанных чувствах стал готовить дела к передаче заместителю. Тот не скрывал радости, что наконец-то сядет в мое кресло.
И мне бы пофиг было, но чувствую себя предателем. Как теперь с Аней объясниться? Она же ликвидатор, должна понять, что приказы сверху не обсуждаются.
Но до чего же погано на душе…
На тренировку опоздал. Смотрю – парадное построение. Лагина что-то докладывает активу. Рядом какой-то молодой человек из Культпросвета.
Увидела меня, прервалась. Оказалось, она передает активистов – товарища комиссара внезапно прикрепили к сводной мобильной роте ликвидаторов.
Отправляется Аня далеко, там будет трудно, опасно и почетно. Грех жаловаться.
Последнюю тренировку провели как во сне – ребята очень старались нас порадовать успехами, но не покидало ощущение какой-то искусственности происходящего.
Парень культпросветовский доверия не внушает – ни рыба ни мясо. Ведомый он, а тут лидер нужен.
После тренировки мы с Аней шли по коридору до развилки – ей в казарму, а мне направо и на этаж выше.
Девушка подошла к стенгазете. Провела ладонью по ватману. Мне показалось, что она плачет.
Но Лагина обернулась с совершенно сухими глазами. Хотя в глубине сверкнули крохотные искорки. Не печали, а прежнего задора:
– Силен Самосбор, но я обучена ликвидировать его самые кошмарные порождения. А Партия еще сильнее. И это значит, что победа в нашей вечной войне все-таки будет за людьми.
Крыша
Игорь Лосев
Меня разбудили щелчки. Казалось, радио ехидно цокает языком, предупреждая, что сейчас начнет орать в полный голос. Я со стоном перевернулся на живот, накрывая голову подушкой. Выключать приемник все равно нет смысла. Тошнотворно радостные позывные утренней программы одновременно зазвучали в сотнях жилых отсеков. Голоса ведущих просачивались сквозь картонные стены и сливались в неразборчивый хор. В отличие от Самосбора, от них не спасали ни стены, ни гермодвери. Странно, неужели на все точки передают разную программу? Или, может, некоторые приемники
