представляла, что жизнь можно воспринимать не только через призму мыслей, не только с позиции того, кто мыслит. Не было наблюдателя, не было иной меня, кроме той, которая эти мысли думает. Я была погребена под лавиной мыслей, появлявшихся у меня в голове.
Как и большинство людей, я жила с убеждением, что могу продумать свой путь к умиротворению и счастью, что чем больше и лучше я думаю, тем больше у меня шансов решить любые жизненные трудности. Я была убеждена, что если буду работать достаточно усердно, если пройду через все тернии ментальной акробатики, то смогу вычислить, что не так с моим миром. А вычислив, смогу исправить.
За двадцать пять лет работы психотерапевтом я выслушала многих людей, которые рассказывали мне о своей жизни. С чем только ни приходилось иметь дело: самые разные проблемы, ситуации, истории и характеры. И хотя внешне эти проблемы могли проявляться абсолютно по-разному, корень у них у всех, как правило, один. У нашего стресса, тревожности и хронического недовольства всего одна изначальная причина: то, как мы относимся к своим мыслям. Именно наши взаимоотношения с ними заставляют нас страдать.
Джейн несчастлива в браке. Она проводит дни и ночи (и сеансы со мной) в размышлениях, что не так с ее мужем и почему он такой непривлекательный. Она лихорадочно объясняет причины своего гнева, придумывает оправдания, почему имеет право чувствовать то, что чувствует, она разъясняет все это – себе и любому, кто готов слушать. Если Джейн не поглощена своей неприязнью, то она вся в своей вине: она винит себя за то, что остается в неудачном браке, и за то, что она не феминистка, которая давно бы развелась. Она заперта в цикле одних и тех же негативных мыслей. Она ходит на работу, заботится о семье и производит впечатление человека, чья жизнь – полная чаша. У нее бывают моменты радости. Но внутри она испытывает тревогу и беспокойство, а собственные мысли держат ее в заточении.
Элисон – молодая мать, которая только недавно вышла на работу после декретного отпуска. Стоит ей уйти от ребенка, как она начинает представлять тысячи ужасов, которые могут случиться с ее сыном: нападение террористов, синдром внезапной детской смерти, подавился хлопьями за завтраком и тому подобное. Иногда она звонит мне посреди дня, когда ее мысли провоцируют приступ панической атаки. Когда ее разум не генерирует сценарии смерти, она начинает думать об опустошении, которое неизбежно настигнет ее после трагедии, о том, что она не сможет это пережить. Когда ей удается отвлечься от воображаемых кошмаров, она думает о том, какая она гадкая мать-кукушка, как она злится на мужа за то, что он зарабатывает недостаточно, из-за чего она не может сидеть дома с ребенком. Она постоянно думает именно о том, что мучает ее и приводит в ужас.
И наконец, Кен, который был уверен, что станет президентом компании, где занимал один из высоких постов. Совершенно неожиданно его уволили, и еще почти год он не мог найти работу. После увольнения Кен непрестанно думал о том, что
