подходить люди, работники журнала в основном. Потом потянулись писатели – и в журнале, и в издательстве всегда можно было встретить писателей!
Первым пришёл Виталий Сёмин.
– Ты чего тут сидишь? И почему у тебя такой несчастный вид?
– Книжка вышла…
– Здрасте! Ты должна прыгать до потолка! Там всё, как тебе хотелось, – шрифт, переплёт, стихи?
– Да!
– Так в чём же дело?!
– Понимаешь, я уезжаю, у меня день рождения, а она заперта в шкафу, и никого, ну никого нет – ни редакторов, ни главного!
На лестнице уже целая толпа, все шумят, смеются, поздравляют меня. Кто-то предлагает:
– Пойдёмте посмотрим, может, у шкафа отстаёт задняя стенка?
Несколько человек отодвигают от стены тяжеленный, набитый книгами и рукописями шкаф. Задняя стенка не отстаёт.
Половина третьего, мне пора уходить, мне давно уже пора уходить!
И тут Михаил Андреевич Никулин, нормальный живой классик, с которым мы раньше и двух слов не сказали, достал перочинный нож. Все замерли.
– Знаете, я человек старый, терять мне нечего.
И шагнул к шкафу. Замок поддался легко и охотно, будто ждал именно этого.
Книжку нашли не сразу, она была тоненькая, в мягкой обложке, один печатный лист. Она просто утонула в серьёзных фолиантах в редакторском шкафу. Но вот она, вот она! Никак не попадает ко мне в руки, все, ну все хотят подержать её, посмотреть, потрогать!
Наконец я держу её. Как она чудесно пахнет типографской краской! А Виталий Сёмин говорит:
– Смотрите, смотрите же на Светлану! Вы больше никогда в жизни не увидите такого счастливого человека…
Розы от капитана
Это была счастливая-счастливая полоса в моей жизни. Жалко, что она оборвалась на взлёте. Люди в один прекрасный день просыпаются знаменитыми. Я в один прекрасный день проснулась изгоем.
Но до этого ещё было далеко. А пока небо было ясным, мою тоненькую книжечку стихов в один голос хвалила вся ростовская пресса и даже «Комсомольская правда»!
Я была счастлива.
Приехала на денёк в Ростов с острова, где проводила свой отпуск, забежала в Союз писателей. Встретила в коридоре Иллариона Николаевича Стальского, поздоровалась, прошла мимо, услышала вслед его громовой голос:
– Столько шума из-за одного печатного листа!
В бюро пропаганды меня как будто только и ждали:
– Хотите поехать по Дону на агитационном теплоходе?
– Конечно хочу!
Это было продолжением счастливой полосы. Синее небо, тихий Дон, свежий ветер и свобода!
На теплоходе выставка художников Дона, две милые девушки-искусствоведы, два известных ростовских поэта, молоденькая поэтесса, только что кончила библиотечный институт, приехала работать в нашу областную библиотеку. Здесь она – от библиотеки.
И я радуюсь, дурочка:
