с нашим недостроенным домом там было вполне комфортабельное жильё. Две комнаты с походными кроватями, кухонька посредине, занавески на окнах… В наше отсутствие Архитектор протащил электрический кабель через наш участок, поставил нашу буржуйку.
Олег не привык есть щи без мяса, и кабачок, что пожарили, не обваляв в муке, и всё это он высказал. Я была готова провалиться сквозь железный пол, а Варя улыбалась.
– Олег, когда вы возвращаетесь в Москву?
– Как только тётя Света управится.
Было четыре часа дня, мне надо было дополоть клубнику, и раньше шести-семи вечера уезжать я не собиралась. Но они как-то дружно стояли рядом, и до меня доносилось:
– Ваша тётя Света просто трудоголик.
– Есть немного.
– Это же надо! Видит ведь, что её ждут!
И я не выдержала, переоделась, и мы уехали в Москву.
Чего-чего, а наглости им было не занимать. Мы привезли телевизор, и Архитектор попросился посмотреть футбольный матч. И смотрел его до конца, до часу ночи, хотя при нём я стелила маме и у неё слипались глаза! Только моё проклятое воспитание не позволяло сказать ему:
– Так, всё. Дослушаете по радио!
Вскоре в вагончике поселились рабочие и начали копать яму под фундамент. Даша спросила:
– Почему они копают фундамент у самого забора?
– Он извинился, это рабочие ошиблись.
– И вы согласились? А ты знаешь, что дом будет двухэтажный?
– Знаю, Даша. Но что мы можем сделать? С одним соседом не поладили, получается, и с другим.
– А ты знаешь, что будет в этом здании?
– Он сказал, внизу баня, а наверху мастерская.
– Это он тебе так сказал. А мне – что внизу будет печь для обжига изразцов, это очень вредное производство. Конечно, достанется и всей улице, но вам больше всех.
– Что же делать…
И тут Архитектор принёс мне на подпись план. Он расширял это здание на пять метров, и нужно было моё согласие. Я поставила подпись с оговоркой, что здание не будет использоваться с экологически вредными целями. Он был вне себя:
– Вы нарываетесь на скандал.
Отношения стали натянутыми. Как я мечтала, чтобы поскорей стал забор, но он с ним не спешил.
А мы дошли уже до первой горы, уложили в её основание все консервные банки, которые смогли собрать на свалке, потом стащили корни, что Витя выкорчевал на участке. Гора вырастала на глазах, наполняясь глиной с песком. Потом туда же легла почти целая машина навоза, а сверху – торф. Чтобы она не осыпалась, я лепила её бока, словно ласточкины гнёзда, и засаживала клубникой.
Оленька прибегала к нам, как только они приезжали на участок. Наверно, моя работа была интересней, чем у них. А может, ко мне, как всегда, тянулись дети.
Варя сердилась:
– Оля, подмети дорожку!
Оля подметала дорожку и снова бежала ко мне. Я думала – вот поставят забор…
Наконец привезли сварку, и с Витиной
