машину, завезли нас домой. Я погладила её по тёплому боку, и она ушла навсегда.
Новую мы покупали весной. Я опять хотела красную «четвёрку»! Её так никогда и не было у меня. И вдруг в одном из салонов я увидела чудо – «четвёрку» цвета морской волны. Я была одна и без денег.
– Она достоит до субботы?
– Может, и достоит, – ответили мне.
Она достояла!
Весна у Архитектора началась, как, впрочем, и все последующие, с откачки воды из ям у фундаментов. Вешняя вода заполняла их доверху, и маленький насос гудел с утра до вечера.
Здания не росли вверх, за лето рабочие под его руководством только успевали в очередной раз укрепить фундаменты и подновить изоляцию.
На столбе появился щиток. И в наше отсутствие на высоте человеческого роста через наш участок от него потянулся кабель к вагончику.
– С точки зрения безопасности это форменное безобразие, – сокрушался Витя.
– Почему ты не скажешь ему самому об этом?
– Тебе мало скандала с Содомовым?
Содомовых мне хватало через край. У них стоял постоянный гвалт, а значит, и у нас тоже. Ребёнок не разговаривал, а кричал. Я говорила себе, нельзя быть такой нетерпимой, он ведь маленький. Вот подрастёт…
И ещё у них появился большой попугай. Проклятая птица тоже не умолкала ни на минуту.
Иногда они кричали по очереди, но чаще – одновременно, клетку ставили на столике у забора у самого нашего дома. Чтобы не слышать этих криков, я включала радио. Это я, любитель тишины, как говорил Витя. Когда я входила в дом, первым делом нажимала на все кнопки выключения.
Тишины не было. Не было того покоя и умиротворения, о которых я мечтала, когда рвалась на природу.
И тут нас перестали хвалить. Будто по невидимому радио кто-то сказал: «Хватит!»
Мы по-прежнему продолжали работать от темна до темна. Впрочем, я оставляла на тёмную часть суток полив, подкормку, перетаскивание с места на место плетей, которые должны были лечь под оргалит.
Участок уже приобрёл свои очертания, с окружной дороги вела калитка и временные ворота на площадку для машины, они простояли до дефолта. На Первую улицу выходила калитка для Даши, Витя выкопал канаву за забором и перебросил через неё доску.
Обе калитки были всегда открыты. Проходившие мимо люди и раньше останавливались, удивлялись, как мы справляемся с такой топью, иногда просили разрешения войти.
Моя патологическая общительность вступала в свои права. Я водила их по участку, показывала свои цветы, грядки и горы.
– А здесь было озеро.
– Правда? Не может быть! – вдруг заявила очередная гостья.
– Да, с двух улиц железки свозили, мы его никак засыпать не могли, там били родники.
– Ну и не надо было засыпать родники!
– Так совсем же земли не было, здесь вода доходила до дорожки.
– Никто не дал бы вам такой большой участок. Сами захватили?
– Что вы! Комиссия
