едва одеждою из козьих шкур,
Когда же к итакийцам повернулся истукан,
То вскрикнули – взирая сквозь прищур
На них смотрел всего лишь глаз один,
Услышав окрик, оглядел во мраке угол,
Но, не увидев ничего, горящий дрын,
Взял из костра и путники с испугом
К стене прижались, но то место осветив,
Заметил их хозяин и, подойдя, спросил:
«Кто вы такие, и, как могли вы, не спросив,
Забраться в дом мой, или я вас пригласил?
Быть может вы из тех бездельников, что по морям
Скитаются в надежде на бесплатную наживу»?
«Ахейцы мы, плывем от Трои к отчим алтарям,
Где гекатомбу принесем богам за то, что живы.
Но загнала нас буря к незнакомым берегам,
В твоем жилище оказались мы случайно.
Молю тебя, будь дружелюбен нынче к нам,
Ведь ценит Зевс гостеприимство чрезвычайно».
Так Одиссей вещал, стараясь усмирить титана,
Но только хохот злобный был ему ответом:
«Циклопам нет до Зевса дела, было б странно,
Тех, кто слабее нас, бояться, и скажу при этом:
Наш род древнее Олимпийских всех богов
И с вами поступлю я так, как только захочу.
Теперь скажи, где остальные, чтоб дал я кров
Вам всем, где ваш корабль узнать скорей хочу»?
Недобрый умысел почуяв, Лаэртид ему ответил:
Корабль наш бросил на скалу владыка Посейдон,
Иные утонули, а пред тобою все, что ты заметил»,–
И вдруг, его прервав, под итакийцев общий стон
Циклоп вперед рванулся и огромными руками,
Схватил двоих, о камень стукнув головами,
Потом сожрал, разделав, и, зажарив над костром,
И, растянувшись на полу, заснул и Зевса гром
Не прогремел, а дружелюбия нарушивший закон,
Храпел, тут Одиссей к нему подкрался осторожно
И острый меч вонзить уже готов в циклопа он,
Но, опустив оружие, задумался на миг тревожно.
Внезапно осознал, что, если великан погибнет,
То непременно и они найдут здесь смерть в пещере,
Ведь этот камень, вход закрывший, не подвигнет,
Тогда никто, и в этом точно Одиссей уверен.
Поведал царь Итаки эти мысли обреченным
Товарищам своим, но пожелал надеждой жить,
К терпенью призывал и верить, что спасенным
Им суждено по воле громовержца вскоре быть.
2.
Какой уж сон, когда лишь ждешь рассвета,
Когда и ночь, и жизнь короче каждый час.
Сквозь щели Э́ос3 заглянула нитью света
И людоед проснулся, распахнув свой глаз.
Развел огонь и, подоив
Эос – утренняя заря
