Он заглянул в холодные, безжалостные глаза Корридона, лихорадочно ломая пальцы, потом разжал руки и спрятал их в карманы брюк. – Я… в силу некоторых обстоятельств… вынужден выставить вас за дверь. Встретимся в другой раз, если вы не возражаете, старина.
Его лицо исказила гримаса, он изо всех сил старался держаться непринужденно, но это ему плохо удавалось. Он явно был чем-то напуган.
Корридон бросил быстрый взгляд внутрь квартиры. Первое, что бросилось в глаза, – роскошная ваза с цветами. Это несколько удивило его: трудно было предположить, что Крей любит цветы.
– Я вижу, что у тебя так и не прошла эта царапина. – Корридон указал пальцем на шрам. – И что-то мне подсказывает, что вскоре у тебя появится еще одна.
Крей отступил к стене, с ужасом глядя на незваного гостя.
– Чего вы от меня хотите? – Он уже не пытался улыбаться. Весь его апломб исчез, и появилось его настоящее лицо – слабое, трусливое.
– Ты один?
– Да… но для вас будет лучше, если вы не тронете меня. – Его лицо покрылось потом. – Мой поверенный… – Он запнулся, понимая, насколько абсурдно говорить о поверенном с человеком, подобным Корридону. – Вам будет лучше, если вы не тронете меня, – повторил он.
– Веди меня в кабинет, – приказал Корридон. – Мне нужно поговорить с тобой.
Крей послушно подчинился. Он шел медленно, как на пытку. Корридон следовал за ним, по пути внимательно осматривая каждую комнату. Кабинет оказался неожиданно уютным и удобным: мебель подобрана со вкусом, повсюду вазы с цветами – нарциссами, тюльпанами и розами. Воздух буквально был напоен их ароматом.
– Во всяком случае, ты знаешь, что такое комфорт, – заявил Корридон, садясь на подлокотник огромного мягкого кресла. – У тебя здесь довольно мило… Все это… и цветы. Да, действительно мило.
Крей присел на диван. Похоже было, что он сейчас хлопнется в обморок. Корридон был в недоумении: он не мог понять, чем так напуган этот тип. А ведь это не тот человек, который трясется из-за пустяка. Корридон вспомнил невозмутимое спокойствие и наглость Крея, когда уличил его в шулерстве. Именно это заставило тогда Корридона проверить крепость его черепа.
– Что с тобой? – резко спросил он. – Чего ты трусишь?
Крей издал какой-то нечленораздельный писк, затем с трудом выдавил:
– Ничего я не трушу.
– Ты ведешь себя так, словно кого-то или чего-то до смерти боишься, – возразил Корридон, не спуская с него глаз. Потом неожиданно спросил, понизив голос: – Кто такая Жанна?
В комнате наступило молчание, нарушаемое только тиканьем часов, стоящих на камине, да прерывистым дыханием Крея.
– Я тебя спрашиваю: кто такая Жанна? Та курочка, которую ты приводил в «Домино-клуб» три дня назад, – настаивал Корридон.
Губы Крея конвульсивно дернулись.
– Уходите, – пролепетал он. – Если вы не оставите меня в покое,
