style="font-size:15px;"> «С версией о советском дефиците, как первопричине возникновения низкопоклонства перед Западом, не вяжется и вся наша история, – продолжал размышлять я. – У нас ведь всегда, во все времена и во все эпохи, обыватель млел от одного лишь вида сделанной за границей вещи. Уже Чацкий у Грибоедова с горечью восклицает, что нам в России необходим кто-то, кто мог бы «…словом и примером нас удержать, как крепкою возжой, от жалкой тошноты по стороне чужой». Знакомые интонации, между прочим! А ведь эта пьеса написана при царе-батюшке Александре Павловиче Первом, то есть двести с лишним лет назад, когда никакой советской власти еще и в помине не было. Советской власти не было, а страсть к заграничному уже была!
«Справедливости ради, следует заметить, что высшие власти периодически пытаются искоренить в нас это позорное низкопоклонство перед Европой, всячески стимулируя патриотизм и любовь к исконным традициям и скрепам, но – увы! – если это и действует, то не очень долго. Страсть к заграничному берет в конце концов верх, и на смену очередным «заморозкам» приходит неизбежная «оттепель»…
Погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что Виктора и Васи рядом со мной нет. Оглянувшись, я увидел, что они стоят у дверей магазина «Вино» и призывно машут мне руками.
Я подошел к ним.
– Ты что, оглох? – набросились они на меня. – Мы зовем тебя, зовем…
– А вы зачем тут остановились? – сказал я. – Мы ведь на дискотеку, кажется, идем.
– Правильно, идем, – ответил Вася, – но сначала надо в магазин заскочить.
– Зачем?
Вася посмотрел на меня, как на маленького.
– Ну кто же ходит на танцы тверёзым? – сказал он, хитро сощурившись. – Дерябнуть надо, и тогда идти!
Я возражать не стал, и мы все вместе зашли в магазин «Вино». Очереди здесь никакой не было, и мы, посовещавшись у прилавка, решили купить портвейн «Иверия», который продавался в бутылках по 0,7 литра, называемых в народе за их размер «огнетушителями». (Когда к отцу в гости приходили его друзья, и они, сидя за столом, начинали вспоминать прошедшую молодость, то в этих воспоминаниях обязательно фигурировал знаменитый советский портвейн «Иверия». ) Из-за этого портвейна у меня даже возник спор с Виктором и Васей по поводу того, сколько бутылок взять. Вася, возбужденно доказывая, что меньшим количеством хмельного напитка мы не сумеем достичь нужной кондиции, требовал купить непременно три бутылки. Я хотел ограничиться одной, а Виктор, как самый рассудительный из нас, предложил «соломоново решение» – две бутылки. На том и порешили.
Купив портвейн, мы столкнулись с маленькой проблемой: как и в чем нести бутылки с вином? Не пойдешь ведь по улице с «огнетушителями» наперевес!
Но тут я вспомнил, что в кармане моего пиджака лежит свернутый в несколько раз полиэтиленовый пакет, захваченный на всякий случай
