готова к грязи и крови, и к подонкам, как вы сказали. Я ко всему готова.
Хмелецкий оценивающе разглядывал меня. У кенгуру нет человеческой мимики – морда у меня не краснеет, так что определить на вид вру я или нет, невозможно. Речевой имплант не способен передавать все оттенки эмоций, что вкладывает сознание.
– Я могу предложить должность старшего аналитика, – после долгой паузы сказал он. – Будете работать в коллективе с другими альтервидами. Там вам будет комфортно во всех отношениях.
Я покачала головой.
– Я хочу в Первый отдел. Моя квалификация позволяет это.
– Уверяю, это очень выгодное предложение, – настаивал он. – Ни один выпускник Академии без опыта работы еще не получал такого шанса.
– Я не хочу быть аналитиком. Я хочу быть сыщиком.
– Вы не можете им быть!
– Почему?
– Потому что вы кенгуру!
Он указал на меня рукой, будто я сама не осознавала, в чьей шкуре живу.
Я ожидала чего-то подобного, но надеялась, удастся все решить мирным путем. Я не конфликтный биовид и первая никогда не наступаю, но сейчас ситуация безвыходная. Придется пойти на крайние меры.
Хмелецкий молчал, ожидая моей реакции. Я кивнула на свое заявление.
– Вы не можете отказать мне, это ущемление прав по видовому признаку.
– Могу. Закон на моей стороне.
– Если вы имеете в виду запрещающий список профессий для альтервидов, то Минтруд исключил оттуда все полицейские должности три месяца назад.
Закон о запрете на определенные профессии приняли под давлением традиционалистов еще полвека назад. Тогда это объяснили требованиями безопасности, но все понимали, что работодатели просто не хотели видеть в своих офисах и фабриках мохнатых и усатых сотрудников. С тех пор много козьего молока утекло, традиционалисты лишились большинства в парламенте и стали презираемы в обществе, вскоре на их места пришли центристы, которые не «за тех» и «не за тех», а за «всеобщую справедливость». По сути, они те же традиционалисты, ненавидящие альтервидов, только пекущиеся о своей репутации. Позорный закон они так не отменили, но под давлением правозащитников время от времени убирают из списка разные профессии.
Хмелецкий покивал, признавая за собой проигрыш в этом раунде.
– Просто послушайте мой совет. Отступите. Так будет лучше для всех, и для вас в первую очередь. В отделе аналитики вам будет намного комфортней. Это компромиссное решение.
– Я не могу на это согласиться.
– А я не могу дать вам должность сыщика.
– Тогда напишите письменный отказ.
Хмелецкий взял ручку, покрутил в руке, отложил.
– И вы пойдете в суд…
– Непременно.
СМИ раздуют это дело, Хмелецкого обвинят в альтерфобии, а полицию назовут средневековой
