красивой девушкой, рядом с которой она будет смотреться обезьяной. Однако выбора у нее нет.
– Благодарю вас, милорд. Мне в самом деле нужно ко двору, чтобы найти подходящего мужа.
– Вы поставили себе целью безотлагательный брак?
Она удивленно заморгала:
– А разве есть какая-то альтернатива, милорд? Женщины по возможности выходят замуж. Наследницы выходят замуж всегда. Такое впечатление, что наследница и существует лишь для того, чтобы осчастливить какого-нибудь мужчину своим приданым.
Его губы дернулись.
– Мужчинам, конечно, нравится так думать. Но у состоятельной женщины есть выбор. Когда вам исполнится двадцать четыре, вы сможете, если пожелаете, жить свободно, без чьего бы то ни было надзора.
Жить свободно. Эта идея ослепила Дамарис, но здравомыслие возобладало.
– Подозреваю, что такой путь оказался бы не из легких, милорд.
– Свобода – это всегда нелегко, а управление богатством налагает огромную ответственность и требует тяжелого труда.
– К труду мне не привыкать.
– Но готовы ли вы к испытаниям, риску и опасности?
– Опасности? – У него была странная манера внезапно уводить беседу в другое русло.
– Изоляция опасна для любого, – пояснил он, – но особенно для женщины. По-моему, у вас нет близких родственников?
– Нет, милорд.
– Родственники вашего отца?
– Отреклись от него задолго до того, как он женился на моей матери.
– А ваша мать была единственным ребенком у родителей, тоже не имеющих братьев и сестер?
Откуда ему все известно? Это лишало ее присутствия духа.
– Мужчины, вращающиеся в свете, посвящают значительную часть времени налаживанию связей, – сказал маркиз, – используя родню как исходный материал. Одинокая женщина отрезана от этого. Однако вы обрели семью. Теперь вы будете принадлежать к кругу Маллоренов, если пожелаете.
Если она пожелает? Дамарис так и подмывало засмеяться. На протяжении последней недели она с трепетным изумлением и тоской наблюдала за непринужденной, искренней теплотой, которой пронизаны отношения лорда Родгара и его братьев и сестер. Это было нечто такое, чего ей не доводилось испытать ни в Берч-Хаусе, ни в Торнфилд-Холле.
– Почему? – испуганно вырвалось у нее. – Я вела себя не лучшим образом.
– Вы совершали ошибки, частично из-за отсутствия знаний и опыта, необходимых для того, чтобы вращаться в свете. Это легко поправимо. К тому же вы сильная и волевая, что совсем неплохо.
– Моя мать считала это смертным грехом.
– Возможно, в этом и лежал ключ к ее проблемам. Если у женщины нет собственной силы воли, ей приходится подчиняться другим.
– А разве это не общепринятая норма жизни, милорд?
– Это то, чего вы хотите?
Дамарис задумалась:
– Я не знаю.
Он улыбнулся:
– Подумайте над
