тянулись к потолку почти вертикально и резко дергались только тогда, когда чей-то смех сотрясал воздух. За этим столом восседала сама любовь.
Когда они прибыли на торжество, миссис Уайт взяла Гарри под руку и ходила с ним от одной группы знакомых к другой, с гордостью представляя им своего сына, и рассказывала всем и каждому, чего он добился, и что его ждет блестящее будущее, и какой у нее замечательный сын, гордость и радость родителей. Гарри с воодушевлением улыбался, когда мамины старые друзья пожимали ему руку и говорили с улыбкой, да, Сара, тебе повезло. Повезло с таким замечательным сыном, но есть в кого, есть в кого. Он так похож на отца. Точная копия. Но глаза у него твои, Сара. Да, так и есть. Сразу видно, что это твой сын. Видно за милю в полной темноте. Сара Уайт вся сияла, и ее улыбку действительно было видно за милю в полной темноте.
Гарри послушно ходил следом за мамой, но и сам был доволен и упивался той радостью, что создавало его присутствие в этом зале. Он делал маму счастливой и поэтому тоже был счастлив; ему нравилось делать маму счастливой, и он временами старался доставить ей радость – по крайней мере, хотел постараться, – но почему-то никак не мог это осуществить, во всяком случае на постоянной основе. По какой-то непонятной причине ему всегда что-то мешало вызвать улыбку на мамином лице, и даже если она улыбалась, он потом обязательно делал что-то такое, от чего ее улыбка становилась печальной.
Но сегодня он сделает все, чтобы этого не произошло. Он себя чувствовал замечательно, легко и свободно, и решил потакать маме во всем. Пусть это будет ее вечер. Он прилежно улыбался, когда надо было улыбаться, и отвечал на обычные в таких случаях вопросы легким поклоном, улыбкой, тихим смешком и: Конечно, я помню. А как же! Мистер и миссис Лоури – или Литтл, или Харкнесс, или как их там звали. Разницы все равно никакой, все истории очень похожи – как он выглядел и что делал, когда ему было два года, или три, или четыре, или еще сколько-то в том чудесном, прелестном возрасте, в котором они его помнят. И когда Гарри и миссис Уайт покидали очередных собеседников и шли дальше, Гарри знал, что они улыбаются ему вслед и говорят, что он славный парень.
Гарри так хорошо зафиксировал свою улыбку, что даже когда его мама закончила с представлениями, он продолжал улыбаться всем знакомым и незнакомым, собравшимся в зале. Он заметил бабушку, и его улыбка сделалась еще шире. Он подошел к ней, обнял, поцеловал и не сразу разомкнул объятия. Как поживаешь, бабуль?
Поживаю прекрасно. Старую клячу ничто не берет, ее глаза так и сияли.
Ты у меня молодец, он поцеловал ее в лоб.
Как сам, сынок? Все хорошо?
Все замечательно. Лучше некуда.
Рада слышать…
ТАК! МИНУТКУ ВНИМАНИЯ!!!!
золотых юбиляров замахал руками над головой, прошу тишины… я хочу сказать тост. Мама, папа, идите сюда. Они подошли, сияющие и нарядные, довольные и взволнованные, как детишки в свое первое рождественское утро, когда
