пойдемте посмотрим…А скажите, Браун, где вы успели послужить до того, как попали в Россию? Или нигде не успели? И кстати, напомните, как вас зовут?
– Меня зовут Фридрих, господин капитан, – ответил Шубин. – И я-таки успел повоевать еще до июня прошлого года, до вторжения в Россию. Я участвовал в наступлении на Варшаву в 39-м, а когда мы раздавили ничтожных полячишек, нашу часть перебросили на границу с Бельгией. Ну, вы сами знаете, что было потом… Мы прошли через эту Бельгию, как нож через масло, а потом обрушились на лягушатников. Правда, мне не удалось погулять по Парижу, о чем я мечтал, – нашу часть бросили против англичан.
– Да, но против англичан, насколько я знаю, вы сражались не слишком удачно, – усмехнулся Книппер. – Почти всем удалось переправиться через Ла-Манш на свой остров…
– Да, англичане, к сожалению, от нас ускользнули, – согласился «обер-лейтенант». – Но все их танки достались нам. Хотя эти английские танки – сущее дерьмо… В общем, я воевал во Франции. А уже оттуда нас направили снова в Польшу – готовиться к броску на восток… Ага, вот я вижу подходящий участок для размещения наших боевых машин – вон там, справа. Могу я его осмотреть?
– Осмотреть участок, конечно, можно, – усмехнулся Книппер, – но этот осмотр вам ничего не даст. Это только отсюда кажется, что там зеленый луг. На самом деле там полно ручьев, место сильно заболочено. В этих местах даже пехота сразу застрянет. А уж танки уйдут в болото до самых башен. Поэтому мы это место и не использовали. Наши саперы еще по краям болота установили два ряда мин, так что, если русские попробуют обойти болото, они непременно попадут на мины. Так что это место я вам не посоветую. Знаете что? Вы можете расположить свои танки прямо напротив штаба – вот здесь, в этом квартале под холмом. Там пока никто не расположился. Единственное, что плохо – нет места, где ваши танкисты могли бы расквартироваться…
– Что значит могли бы расквартироваться? – удивился Шубин. – Вон сколько домов в поселке. Неужели нет ни одного свободного? И как можно расположить танки в жилом квартале?
– Я вижу, вы, Вернер, совсем не понимаете нашу ситуацию, – принялся объяснять Книппер.
Однако Шубин его перебил:
– Прошу прощения, господин капитан, но меня зовут не Вернер, а Фридрих. А в остальном я вас внимательно слушаю.
Он, конечно, понимал смысл того, что только что произошло. Книппер, как профессиональный разведчик, проверял приехавшего офицера, которого в Городище никто не знал, на соответствие его личности. Он ожидал и других подобных «оговорок» – например, о его участии в польской и французской кампаниях, о жизни до начала войны. Такие люди, как Книппер, умели в ходе дружеской, непринужденной беседы дважды и даже трижды проверить сведения, которые новый человек о себе самом сообщал.
– О, это я должен просить прощения! – воскликнул капитан. – Я вдруг запамятовал ваше имя. Обещаю: больше подобное не повторится. Так вот, насчет жилья. Да, в поселке много домов. Но ни один из них не используется
