лишенные кровотока. Лола старательно изображала испуганную глупую тетку, но акульи глаза ее кричали правду. Я сожру тебя, говорили они Денису, дай только выпутаться, и я сожру тебя! Силища у Лолы была мужицкая. Спинка сиденья отчаянно скрипела, когда цыганка как бы невзначай подавалась вперед. Впрочем, на этот счет Денис был спокоен. Веревки в две тонны на разрыв и слона остановят.
– Клиент, значит? Что покупал?
– Порошок покупал, каждую неделю. Отпусти меня, а? – заканючила Лола. – Я тебе клянусь, я не при делах! Не знаю, какие там у тебя с ним терки, и знать не хочу… у меня только порошок покупал…
– Только порошок?
Лола энергично закивала, под шумок пробуя путы на прочность.
– А девочка? На прошлой неделе?
– Ты чего, какая девочка?! Да я… – взвилась Лола и тут же осеклась.
Когда у твоего глаза маячит серое острие клинка, поневоле предпочитаешь молчание разговорам. Денис с удивлением понял, что сжимает охотничий нож, вдавливая лезвие в толстую щеку цыганки. Нож… откуда у меня нож? – недоуменно подумал он. От Перепелкина, с задержкой подсказала скрипящая от напряжения память. Так, а у него откуда? Неужели тот самый? Неужели этот кретин не избавился от оружия, вопреки правилам? Трофейщик хренов… Последние дни плавали в молочном тумане. В этой мутной дымке изредка всплывали уродливые подробности, отвратительные факты, точно глубоководные твари, никогда не видевшие солнца, ненадолго показывались на поверхности. Денис гнал их обратно. Некоторые вещи хотелось не просто забыть – стереть.
Кто-то всхлипнул, и Денис пришел в себя. Все это время Лола сидела прямая как палка. С ее века по скуле ползла одинокая карминовая капелька. Денис поспешно спрятал нож и постучал по ближайшей бочке. Звук получился глухой, зловещий.
– Знаешь, что здесь?
Черная кучерявая копна отрицательно мотнулась влево-вправо.
– Там наш общий знакомый. Сережа. Большо-ой мальчик. В одну бочку даже в разобранном виде не влез. – Денис смерил Лолу оценивающим взглядом. – Для тебя потребуется не меньше трех. Если будешь мне врать.
Со смуглого лица медленно сползла краска. Оттопыренная нижняя губа мелко затряслась. Лола затараторила, сбиваясь и глотая слова:
– Было, было! Как на духу скажу! Это он, скотина, он все! Продай девчонку, и деньги пихает! Скотина, подонок! Он это все!
– А ты, значит, не хотела? – вкрадчиво поинтересовался Денис, не узнавая собственный голос.
– Нет-нет-нет! Только он угрожать начал, сказал, что убьет и ее заберет, а ей все равно не жить уже, она же больная у меня вся была, но хоть не родная, а кровиночка… а у меня семеро по лавкам, и всем пожрать дай… а он денег сует… а она больная вся, уже давно, ей на операцию в Германии собирали…
– Стоп, стоп! Ты ей не мать, что ли – так получается?
– Нет, не мать, не мать! Но как родную любила, клянусь! Отпусти меня, а? У меня семеро по лавкам! Это Сережа
