сослуживцы знали, что нужно быть осторожней в разговорах, когда рядом Зак. Восхитись чем-нибудь, когда он слышит, – и скорее всего, эта вещь у тебя появится. Но никто не чувствовал, что Зак рисуется. Он не искал похвалы. Он просто был настолько удачлив, что его удача как будто переливалась через край и выплескивалась на всех, кого он встречал. Не один раз скорбная история о том, что у кого-то из местных деловые неприятности или кто-то вот-вот потеряет дом, кончалась счастливо благодаря анонимным пожертвованиям, и Ахмед подозревал, что за пожертвованиями стоит Данлоп. Он мог бы иметь гигантское самомнение, потому что удача не оставляла его, но самомнения у Зака не было. Он как будто всех любил и хотел помогать каждому, кто попадался ему на пути. Ахмед был уверен, что Зак раздавал больше двух с половиной процентов, требовавшихся от мусульманина [46].
Один раз Ахмед наткнулся на Данлопа, когда тот что-то бормотал себе под нос, и Зак признался, что беседует с Богом, которого он называл Чувак Номер Один. Он был бы идеальным мусульманином, и Ахмед мечтал научить его шахаде – исламскому свидетельству веры: «Ла илаха иллалах ва ашхаду анна Мухаммадан расулюллах» («Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его»). Чтобы принять ислам, Заку достаточно было просто продекламировать это с истинной верой. А потом они вместе могли бы изучать святой Коран.
Ахмед посмотрел на пиво Зака.
– Все еще не можешь расстаться со студенческими привычками? Теперь ты мог бы позволить себе другое пиво, хвала Аллаху.
Одним из их развлечений было чокаться бутылками.
Данлоп с блаженным видом отпил глоток, потом выдохнул с удовлетворенным видом знатока.
– Я никогда не разведусь с «Лайонсхедом». Это лучшее пильзенское пиво в мире.
– Возможно, самое дешевое пильзенское пиво, но…
Зак не обратил внимания на эти слова, перевернув крышечку от «Лайонсхеда», чтобы проверить, нет ли ребуса на обратной стороне. Очевидно, ребус был, потому что он приподнял брови, сказал:
– Есть! – И передал крышку Ахмеду, который вздохнул, посмотрел на слово «вы», рисунок колеса и бочки и сказал:
– Готов?
Зак кивнул, и они вместе сказали:
– Выкатить бочку! – и засмеялись.
Они с Заком время от времени решали ребусы «Лайонсхеда» – так было в течение десяти лет их работы в «Силвермене». Это делал каждый, кто пил с Заком.
Ахмед сделал глоток своего «Нинкаси», которое мог пить бывший тунисец.
– Мы уже слишком взрослые для пивных крышечек, – сказал он.
Зак ухмыльнулся:
– Наверное, так и есть, но по крайней мере я не пью французскую мочу. Эй, ты видел, что сегодня «Амер-кан» снова понизились?
Ахмед с непроницаемым лицом изобразил полное неведение. Он уже видел это и знал, почему так происходит.
– Хотел бы я знать, что с ними такое, – сказал Зак.
Ахмед мог бы об этом рассказать,
Ислам предписывает мусульманам, богатство которых превышает определенный минимум в течение целого года, отдать одну сороковую часть своих доходов за этот год на нужды бедных и другие благотворительные цели.
