другому. Напряжение не покидало Олега, сколько он себя не уговаривал. Ему казалось, что он слышит осторожные шаги, треск сухого валежника под ногой невидимого преследователя. Рюкзак казался все тяжелее. За последним холмом открывался затяжной извилистый спуск в широкую долину, размытый недавними дождями.
– Слушай, Олежка, ты, что как чужой стал? – от хрипловатого голоса Вороны он вздрогнул. Тот догнал его и пошел впереди, оглядываясь на каждом шагу.
Знаешь, – решился Олег, – кажется мне, будто идет кто-то за нами, вроде как следит…Глюки, – и он засмеялся деревянным смехом.
– Глюки, говоришь.…То и оно, – злобно скривив рот, прошипел Ворона, – Если у одного, то, может, и глюки, а у двоих – это уже факт! Я как с пасеки вышли, чую что-то не то. Не одни мы, рядышком идет за нами кто-то.
– Давай Потапычу расскажем, – предложил Олег.
– Что расскажем? – хмыкнул Ворона, – Что нам что-то кажется, как бабам беременным? Он и так из-за старого хрыча на меня волком смотрит. И слушать не станет. Слышь, ты вправо гляди и назад оглядывайся, а я влево и вперед. Что увидишь – толкни.
А ничего не увидели. И, будто кто-то подслушал их разговор, сразу отпустило, полегчало.
– Эй, Пастернак, ты куда? – насторожено окликнул Грек Олега, сейчас привал!
Тот отмахнулся. Попало что-то в ботинок и натерло ногу. По голосам впереди он понял, что те тоже решили передохнуть. Он переобулся и, тяжело переводя дыхание, бездумно смотрел на усыпанную хвоей землю, пока не понял, что перед ним четко отпечатался след огромного сапога, который никак не мог принадлежать ни ему, ни его спутникам. И след этот был четкий и свежий. Кто-то прошел прямо перед ним, и, наверняка, сейчас недалеко от него. Олег осторожно потянул из кобуры оружие. И тут впереди качнулись кусты, и темная фигура шевельнулась в нескольких шагах. Человек, стоя к нему спиной, внимательно всматривался вперед. Олег, не помня себя от страха, метнулся в сторону и нырнул в густые заросли папоротника позади росшей прямо перед ним старой, наполовину высохшей пихты. Он прижался к влажной, пахнущей грибами земле и стараясь унять гром сердца, осторожно выглянул поверх торчащего прямо перед ним гнилого и трухлявого пня, по которому шустро сновали рыжие муравьи. Человек насторожился, хищно повел носом, шумно втягивая воздух. Олегу вдруг показалось, что он слышит сопение, будто незнакомец, замерший перед ним, осторожно, по звериному, принюхивается к разнообразным таежным ароматам, пытаясь уловить и распознать слабый, ускользающий запах. Запах его, Олега тела. Парня вдруг сковал леденящий, безотчетный ужас. У него перехватило дыхание. Он не в силах был даже рукой шевельнуть. Впереди хрустнула ветка, зашуршали кусты. Человек, не прячась, по-хозяйски раздвигая кусты, уходил вглубь тайги. На негнущихся ногах Олег поднялся из своего убежища. От чувства страшной опасности, которой ему чудом удалось избежать, у него дрожали мелкой противной дрожью колени. Он вдруг понял, что рядом с ним постояла и
