и в пупырышках, на выходе из душа.
– Мылся, – коротко ответил я, растирая руки и голову, чтобы согреться.
– Смело, – с сомнением одобрил отец. Наверно, он уже прикидывал, на какие лекарства придётся потратиться, если я заболею. Это он ещё о реке не знает. – А почему не в ванной?
– Там девочка. Ты же не против?
– Почему я должен быть «против»? Стоп, какая ещё девочка?
– Пап, давай бутербродов наделаем, – я попробовал отвлечь отца от неудобных вопросов. Поговорить можно будет и позже: когда все соберёмся, чтобы не повторять по два раза.
– Никаких бутербродов: обед скоро. А мама где?
– Но по одному можно ведь, с чаем? – я рискнул возразить.
Отец на меня странно посмотрел, но бутерброды пошли делать вместе. Как раз и маму нашли на кухне: она дожаривала свои котлеты.
За это время я успел разнервничаться. Пару раз выбегал на улицу – посмотреть, не ходят ли вокруг подозрительные личности. Интересно, а как должны выглядеть маги?
– Деточка, ты на чай останешься? – услышал я вежливо-риторический вопрос от мамы.
Ну наконец-то. На девочке был Светкин халат, пушистый и длинный. И пахло от неё травами, а не тиной, хотя я не смог вспомнить, есть ли у нас гель с таким запахом. Или она освежитель использовала? Блин, у неё и на лице оказалось несколько шрамов. Один на виске, будто порез, один на шее – пятно ожога. Как я мог их не заметить? Заметив мой пристальный взгляд, девочка нахмурилась, но так и осталась сидеть вполоборота к столу.
Мама поставила чашки, отец – чайник, но не сели, а отошли в сторонку: пошептаться.
– Что тут за собрание? – Светка, как обычно, пришла не вовремя, но мама её к разговору подключила сразу. Опять я оказался в пролёте. Но на этот раз мне есть с кем поговорить.
– Ты как?.. – хотел ещё спросить, откуда у неё такие шрамы, но счёл вопрос нетактичным.
– Пока нормально.
И как это понимать? Интересно, почему она так нервничает? Хотя я ведь сам, чтобы успокоить нервы, на улицу выбегал.
– Пока там тихо? – я многозначительно кивнул на окно.
– Относительно, – задумчиво протянула она, и её взгляд вернулся к столу. – Можно?
– Конечно, – я с готовность подтянул тарелку поближе: пусть лучше меня потом ругают, что не удержался, поэтому и взял бутерброд первым. Девочка , наоборот, не взирая на голод, взяла самый маленький, но есть не спешила.
– Они замолчали и смотрят на нас.
Я тоже посмотрел на них, а потом демонстративно укусил бутерброд. И заметил, как отец скривился, а мама с горечью поджала губы. Манипуляция прошла успешно, только в животе будто что-то тоскливо заныло, но от своего поведения я отказываться не собирался.
– Ну вот, опять, – обречённо пробормотала девочка, откусывая по маленькому кусочку.
– Тебе что-то не нравится?
– Нет, все нормально. Просто
