игры. Такая музыка считается увеселительной. Трактовка состояния, возникшего после прослушивания такой музыки, посредством словосочетания «конфуз разума» (хиффат-и ‘акл) принадлежит факихам и, в частности, шейху Ансари[74]. Запрещая подобную музыку, ислам, таким образом, стремится к защите и опеке человеческого разума.
Мас‘уди[75] в своей книге «Мурудж аз-захаб» («Золотые копи») пишет, что во времена ‘Абд ал-Малика[76]или кого-то другого из Омейядских халифов, при котором увеселения и музыка стали весьма популярными[77], халифу сообщили, что такое-то лицо занимается пением, и у него есть прекрасная наложница, которая тоже поёт. И если не будут приняты надлежащие меры, то эта женщина сможет развратить всю Медину. Халиф велел заковать певца в кандалы и вместе с наложницей отправить его в Дамаск (столицу халифата). Тогда певец сказал халифу: «Вряд ли её пение можно назвать увеселительным» и попросил его испытать наложницу. Халиф велел девушке спеть. Едва она начала демонстрировать своё искусство, как заметила, что халиф качает головой в такт музыки. Постепенно дошло до того, что халиф стал ходить на четвереньках и, обращаясь к ней, сказал: «Иди, моя душа, сядь на своего коня!»
Действительно, музыка обладает неимоверной силой, особенно в отношении разрыва завесы набожности и целомудрия.
Говоря о скульптуре как одном из весьма распространённых видов искусства, следует заметить, что в данном случае запрет, объявленный исламом, связан с борьбой против идолопоклонства. Усилия в рамках исламского учения в этом направлении оказались успешными. Если бы сделали какое-либо скульптурное изображение Пророка (с) или кого-либо другого из святых, то, несомненно, и сейчас идолопоклонство процветало бы.
Что же касается таких вопросов, как отношение к женщинам и к танцам, то, пожалуй, запрет на них был связан с целью соблюдения принципов целомудрия. Исходя только из этого, невозможно утверждать, что ислам непременно выступает против искусства и эстетических факторов. Ислам не имеет ничего против красоты и великолепия. К тому же он не только не вёл никакой борьбы против красоты, но, наоборот, во многих случаях поощрял подобные чувства. Так, в книге Кулайни «Ал-Кафи фи ‘илм ад-дин» («Достаточное о религиозных науках») содержится глава под названием «Одеяние и красота», в которой подобное чувство характеризуется как средство самовыражения. Более того, существует хадис: «Воистину, Аллах прекрасен и любит красоту»[78].
Однако из всех видов искусства ислам ценит красоту речи (риторику), этому вопросу в мусульманской культуре уделяется огромное внимание.
Таким образом, мы выяснили, что всем выше обозначенным видам искусств ислам придаёт большое значение. Единственным моментом, вызывающим сомнения, остаётся вопрос о чувстве красоты. Более подробно рассмотрим его на следующей
Имеется в виду факих Муртаза Ансари (ум. в 1858 г.). Он оставил после себя свыше 30 книг и трактатов, наиболее важным из которых является «Макасиб» («Доходы»). В этой книге автор анализирует законы, касающиеся сделок и применяемые в связи с этим правила. Из других произведений Ансари следует выделить «Фараид ал-усул» («Обязательные принципы»), посвящённые основам фикха.
Абу-л-Хасан ‘Али ибн ал-Хусейн ал-Мас‘уди (ок. 896–956) – арабский историк, географ и путешественник. Как первый арабский автор, объединивший разрозненные прежде исторические и географические наблюдения в крупномасштабную работу энциклопедического характера, он заработал прозвище «арабского Геродота». Ибн Халдун назвал его «имамом» (главой) всех историков.
Имеется в виду ‘Абд ал-Малик ибн Марван ибн Хакам (685–705) – пятый халиф из династии Омейя-дов, значительно укрепивший власть халифата в покорённых странах и подавивший восстания недовольных масс. При нём впервые чеканились монеты халифата, и финансовые дела начали вести уже не на персидском, а на арабском языке.
Данная ситуация возникла в Хиджазе в городе Мекки, возможно, посредством иранцев, которые занимались в этом городе строительно-архитектурными работами, а в свободное от работы время – пением. Затем данное занятие распространилось среди наложниц. –
