но все смотрят. Мариян действует очень целеустремленно. Целеустремленность без цели его сильная черта.
– А где?.. – возмущенно начинает он на чешском.
– Мариян! – слышу я радостный возглас.
К нам выходит темнокожий мужчина. Он счастливо улыбается, пожимает руку Марияну, мне.
– Это русский, мой друг, – говорит Мариян.
Мы знакомимся. Мариян говорит, что мы проездом, что он едет в Германию, играть. Нам желают удачи, и мы выбегаем из кафе. Бежим дальше. У Марияна в Праге знакомый стоматолог. Нужно взять телефон. Беговая экскурсия продолжается.
– Вот тут я играл на улице, – пробегаем мы площадь.
Забегаем в офис.
– Мне нужна госпожа… Коварова, Овчарова, Ожирова, как-то так, – говорит Мариан девушке у стойки.
– Маркова? – уточняет девушка.
– Да, точно, – он вспыхивает ослепительной улыбкой, и девица невольно расцветает.
У меня очень красивый друг. Ему прощают эгоизм, надменность, некорректность и хамство. Мы все прощаем красоте. Лишь бы она была с нами. Не понимая, что, если ее не беречь, не заставлять ее постоянно подтверждать, что она красота, она исчезнет. Останется некрасивый хам.
– Вы хотите записаться к ней на прием? – спрашивает девушка.
– Нет, мне нужен ее телефон.
Девушка дает визитку.
– Госпожа Маркова работает по понеде…
– Спасибо! – перебивает ее Мариян, забирая карточку, вежливо кивает и выбегает из офиса.
– Извините, он у меня маленько не в себе, – улыбаюсь я девушке ярко и тепло, делая красноречивый жест, помахав ладонью у виска.
Она заговорщицки мне улыбается. Я выбегаю за ним. Этот спринтер уже на низком старте.
– Времени мало, бежим назад! Нужно еще купить билеты! – говорит он.
И мы бежим обратно.
На вокзале у туалета нет разменного автомата, можно кидать только определенные монетки, которые негде взять. Зато на улице стоит бетонный памятник толерантности и прогрессу. Открытый туалет для мужчин. Столбик с четырьмя раковинами по кругу. То есть можно вчетвером стоять лицом друг к другу и радоваться победам демократии.
Мне удалось порадоваться одному.
Вообще, для меня очень важно, чтобы городское пространство имело удобства для людей – общественные круглосуточные туалеты, краны с водой, лавочки на улицах и в торговых центрах, крытые помещения, где можно просто укрыться от дождя и ветра, посидеть, съесть булочку, которую принес с собой, провести встречу или урок, переодеться – на моей Родине, в Советском союзе такие были, – круглосуточные аптеки. Я из Красноярска, я разбалованный прогрессивностью этого Города. Европа для меня отсталая деревня. Москва тоже – я помню, как мы бродили по центру полночи, в поисках аптеки. В Красноярске просто не стоит такой вопрос – искать. Все рядом. Вся инфраструктура в любом районе. 24/7. Все, что не учитывает людей и не экономит их время,
