через пять лес резко закончился и путники вышли в солнечный день. Они стояли на краю обрыва, внизу, как на ладони, красовалось большое село. В дальнем конце сияла золочёными куполами церквушка. Вдоль обрыва к селу вела еле заметная тропинка.
– Баба Тоня на окраине живёт. С ней вас познакомлю сначала. – Санька шёл впереди, показывая дорогу. Открыв самую крайнюю, покосившуюся и потемневшую от времени деревянную калитку, Саня шагнул во двор. Мелкая дворняга забрехала на цепи, но увидев знакомого, закрутилась волчком и завиляла свалявшимся в колтуны хвостом. А Наталья уставилась на яблоню, что закрывала своими тяжёлыми, полными плодов ветвями, дом. "Может, сорт ранний", – подумала она.
На покосившееся крылечко выступила обутая в старые калоши старушка, кутаясь в дырявую, скатавшуюся от времени шаль.
– Саня, ты, что ль, пострел?
– Я, баб Тонь. Я не один. Гостью вам привел.
– Гостью? Где ж ты её взял в этой глуши? Проходите в летник, чай ставь.
Старушка еле дошаркала ногами до Натальи, жестом приглашая идти за собой.
– Ну и кто ты будешь, гостья?
Наталья не успела и рта раскрыть, как Санька выпалил:
– А это родственница моя, тётя Наташа!
– Ох, поди ж ты! И кем ты этому пострелу приходишься? – старушка устраивалась за столом.
Наталья растерялась, сказала, первое, что в голову взбрело:
– Дальняя я… родственница.
Я, вообще, пришла поблагодарить за яблоки. Меня Саня угостил. Может вам помощь нужна?
Старушка разливала чай из запареных листьев и веток малины в старенькие, будто самодельные кружки. Достала небольшой кусок сахара, сколола немного с него ножом в блюдце и подвинула гостям. Наталья стянула с себя яркую куртку, взятую в сенях, казавшуюся чуждой среди стареньких вещей в доме бабушки.
– Сразу видно – городская, – кивнула та на куртку. – Я от помощи не откажусь. Да пока всё сделано. Спасибо помощничку моему, – старушка потрепала вихрастую Санькину голову. – Дров только заготовить до холодов нужно. А то мужиков в селе нет, все на войну эту проклятую ушли. А ты из эвакуированных?
– Нет, я сама сюда приехала. Война от нас далеко.
– Война далеко, да ко всем близко. Каждого коснулась, во много домов похоронку принесла…
Посидели, повздыхали…
– Так ты, Наташа, где жить-то будешь? На постое или пустой дом займёшь?
– Да я там, – Наталья махнула неопределённо рукой.
– А то, ко мне давай, одна я. Тоже не местная, хотя давно здесь живу. Было два сыночка, да оба погибли. А муж мой ещё раньше на тот свет отправился. Вон Санька иногда ночует, всё веселей. Да вон, детишек из детского дома сюда свезли, так бегают по дворам, помогают за угощение. А нам, старикам, много ль надо? Покалякали, отвели душеньку.
– Пойдём мы, бабанька, с детдомовскими тёть Наташу познакомлю.
– Так, нету их, золотой мой, их на сенокос свезли спозаранку. Они для фермы сена заготовят, им зимой молока отпишут. Председатель обещал.
Наталья
