что, это их прямая обязанность – делать вид. А он и на самом деле будет верить свято и нерушимо в нерушимость своего обещания, пока не столкнется нос к носу с новым искушением.
Действие 4. Публично об очень личном.
Место действия – переполненный общественный транспорт,
Время действия – час пик.
Действующие лица – два существа со сходным мировоззрение в толпе лишенных свободы выбора слушателей.
Трамвай, дребезжа и поохивая, медленно тащился по рельсам. Унылая каждодневная картина поднадоевшего бытия разворачивалась в мутных окошках. Один образ сменял другой, ничем не отличающийся от предыдущего, сливаясь перед глазами в единый прыгающий экран сломанного доисторического телевизора. Пассажиры скучающе поглядывали за стекло и тут же досадливо отворачивались, не находя ничего достойного их внимания. И только две хитрые рожицы прилипли к грязному окну, полностью захваченные грандиозным действием непрерывных видоизменений, происходящих в наружном пространстве.
– Гриша, смотри, смотри, какашка идет с хвостом! ААА! Какая смотри, ха, ха, ха! – пронзительно пищал на весь вагон Павлик, изливая вокруг немалые дозы неудержимой радости.
– Ага! – хрипловатым басом вторил ему Гриша – а вон вонючка на колесиках вонючистых, сама вонючистая, вонючистая.
– А вон еще одна, вонючка. ТАКАЯ ВОНЮЧКА! У меня прям глаза дыбом остолбеневают. А у тебя остолбеневают?
– Да. Собе.., стобе…, конечно. А вон еще вонюченькая, вонюченькая. – ласково посюсюкивал Гриша, морща физиономию в гримасе нарочитого умиления – Вонючка. Вонюченька. Да, Паша?
– Да. А вон опять какашка. Побежала, побежала, побежала.
– Ха, ха, ха!
– А вон еще полетела, полетела.
– Вонючка, да?
– А вон какашка поползла.
– А вонючка сидит!… И воняет!
– Ха. Ха.Ха. Ой не могу! – изнемогал Паша под бременем столь исключительных впечатлений.
– Ой, я тоже не могу – ухохатывался ему в тон Гриша, подстраховывая двумя лапками ходящее ходуном пузо.
– А вон, смотри, Гриша, смотри, смотри. – Павлик сделал значительную паузу, после чего объявил торжественным голосом, сулящим небывалый сюрприз – Вонючка! С сумкой и зонтиком. Самая вонючихинская из всех вонючинских.
– И еще какашистая. Да, Паша? Вонюська, вонюпуська, Попуська, какавонюська – от переизбытка чувств Гриша перешел на тарабарское наречие и стал карабкаться по Павлику, навалившись на него всей тушкой.
– Отвали! – радостно отмахивался от младшего брата Паша, поваливая его на седушку и пытаясь пристроиться сверху.
– Вонючка! – радостно повизгивал Гриша.
– Какашка! – парировал Паша, совсем подмяв его под себя.
– А ты попа! –
