собой она ни за что не потерпит.
Другое дело, что это почти наверняка разобьёт ей сердце. Поэтому я и молчала до сих пор, и собираюсь молчать впредь, о чём илирма Готтон, слава Матери, не догадывается. Пусть между мамой с отцом нет особенной страсти в отношениях, всё же я знала, что она его любит.
Отец тоже, наверное, любит её… Но мужчины сделаны из другого теста, они могут любить одну, а спать со многими. Так сказал Ральд, когда я рвала и метала, впервые узнав, что у Эйлера появились другие женщины. Правда, брат тут же добавил, что сам он никогда так не поступит, и ему я верила. Он вообще не проявлял особого интереса к этой части жизни – или просто очень тщательно скрывал её от меня.
Снаружи послышались шаги, кто-то позвал меня по имени, а потом дверь снова отворилась. Я напряглась, решив, что илирма Готтон вернулась для второго раунда – но это оказалась не она.
На этот раз меня навестил отец.
Внутри у меня всё замерло – но он выглядел спокойным. Значит, дело не в том, что илирма Готтон побежала ему жаловаться. Видимо, она тоже понимала, что это бессмысленно.
И, видимо, его разговор с Эйлером завершился удачно – удачно для отца.
Некоторое время он молча смотрел на меня, слегка покачиваясь на каблуках. Потом изрёк – и звучало это именно как божественное откровение.
– Готовься, свадьба завтра. И радуйся, дура, что он не отказался от тебя и не взял силой.
Я вспыхнула, мгновенно ожесточаясь. Радоваться? Мне? Это отцу надо радоваться: удачно продал дочь, купец не отказался заплатить за товар, который мог взять бесплатно.
Заметив мою реакцию, отец сказал уже более миролюбиво:
– Прекрати. Когда-то ты была влюблена в него без памяти, разве нет?
– Это было до того, как он убил Ральда.
Отец помрачнел.
– Такова жизнь. Нам нужно радоваться, что мы не потеряли больше. К тому же, Рисанна… – он отошёл, взял стул, сел и серьёзно взглянул на меня. – Есть одна вещь, о которой мне нужно поговорить с тобой. Этот брак… это не жертва, Рисанна. Это возможность.
Я слушала молча, позволяя ему высказаться до конца.
– Этот союз – не навсегда. Ты понимаешь меня? Рано или поздно всё переменится. А если у нас будет верный человек в доме Гардов… ты понимаешь, что это значит?
– Ты хочешь, чтобы я шпионила для вас?
Он кивнул.
Значит, отец только сделал вид, что смирился. На самом деле он затевает что-то против Эйлера. Ну конечно, он всё же понимает, что стоит мне родить ребёнка, как за его жизнь никто не даст и ломаной сенты.
Это меня немного успокоило, настроило быть к отцу помягче. Он не сдался, он так же ненавидит Эйлера, как и я, так же опасается и желает ему смерти. Мы с ним на одной стороне.
– Хорошо, я поняла.
Усталое лицо просветлело, кончики сухих губ приподнялись в неуверенной улыбке. Он встал – я встала тоже – подошёл ко мне и погладил по голове. Такая странная
