думал, ты знаешь… Просто не придаешь значения. Это же Фимка!
Антон смотрел на Фимку. Он пытался взглянуть на угрюмого одноклассника по-новому. Оценить. Понять, могла ли Эмма что-то найти в этом приземистом парне, в котором бесцветным было абсолютно все. Неназываемый цвет волос. Мышиный что ли? Глаза вроде серые. И полное отсутствие интеллектуальной деятельности на лице.
Борька привычно уловил чужие мысли и сказал:
– Говорят, родители у него большие шишки. Иначе б Фимки здесь не было. У нас же место только для сверходаренных. Ну сам знаешь.
Фимка перестал пялиться в стакан, поднял голову и посмотрел Антону в глаза. Первым желанием Антона было отвести взгляд. Сделать вид, что он вовсе не разглядывал Фимку. Но Фимка смотрел как-то странно. Антон сказал бы – осмысленно. Что было очень удивительно.
Но Фимка не остановился на осмысленных взглядах. Он еще и заговорил. На памяти Антона слова из себя Фимка выдавливал только на уроках. Да и то. Не на всех.
– Чего уставился? – голос у Фимки был приятным и никак не сочетался с его внешностью. Мягкий обволакивающий баритон.
А ведь Эмма могла в этот голос влюбиться. Запросто. Антон похолодел, когда вспомнил, что Эмма была ярко выраженным аудиалом. А значит, лучше всего воспринимала окружающий мир на слух.
Навыков интригана у Антона не было. Поэтому он спросил в лоб:
– Ты писал записки Эмме?
– Ну писал. И что? Или у тебя есть эксклюзивное право на общение с ней?
Так. Соображай быстро, велел себе Антон. Фимка Эмме писал и не собирается этого скрывать. Корчить из себя ревнивого мужа – глупо. Да и Фимка оказался парнем с сюрпризом. Вон как завернул – эксклюзивное право на общение… Нет, он вовсе не глуп. Еще и голос этот чарующий.
– Она тебе нравится? – спросил Антон, не придумав ничего оригинальнее
Фимка не ответил. Он снова уткнулся в стакан. Израсходовал дневной лимит слов, предположил Антон.
– Да чего с ним разговаривать? – вдруг вспылил Борька. – В морду дать разок, чтоб не писал кому не следует!
Бах! Антон вскочил со стула. Если бы прямо сейчас перед ним появился единорог – он удивился бы меньше. Бледный Фимка смотрел, как по стене, покрашенной отвратительно-веселенькой изумрудной краской, стекает вода. Потом перевел взгляд на осколки на полу. С недоумением посмотрел на собственные руки, словно не мог поверить, что вот эти самые руки только что шарахнули стакан об стену.
– Совсем дурной, – прошептал Борька.
– Я…я не хотел, – запинаясь, проговорил Фимка. – Антон. Мне нужно тебе кое-что сказать…
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Несчастной дверью шарахнули раз пять. Морильщики. Ни раньше ни позже, раздраженно подумал Антон.
Морильщики учились в параллельном классе. Там народ был другой – совсем не тот, что в классе Антона. Нет, они были так же умны. Только у каждого были проблемы. Ученики с неуправляемым поведением – так их называл директор. Ну а под неуправляемым
