но он оказался первым человеком, которому я безоговорочно доверилась. Легко и невзначай.
Я стекла по задней стенке ванны под воду. Очутилась на дне и открыла глаза. Сквозь пену ни зги не видно – пелена. Мокрые волосы опутывали шею тугим пионерским галстуком.
Мне все время было душно. Душно от одиночества. Душно на жаркой улице, душно в теплой ванне, душно в прохладной машине – я задыхалась от собственной жизни. Разве такое возможно в двадцать один год?
Я нашла возле унитаза стопку книг. Цвейг, Мопассан и Достоевский. Последнего взяла почитать, задрав ноги на край ванны.
– Эй, забытое дитя искусства, еще не утонуло? – послышался голос из-за двери, и она поспешно открылась.
В полумраке он показался мне красивым. Не канонически – от него исходил тестостерон, выдержанный тестостерон в бокале человеческого тела. И римский профиль более чем к лицу, и глаза дымчато-серые с синеватыми прожилками.
– Тебе не стыдно в ванне читать «Братьев Карамазовых»? По-моему, ты унижаешь достоинство писателя! – отрапортовал он, ухмыляясь.
– А тебе не стыдно так беспардонно вламываться? – Во мне вдруг проснулось второе счастье, именуемое наглостью.
– Вообще-то это мой дом, – растерялся он, – да и чего ты дверь не запираешь?
– Может, я боюсь.
– Меня или Достоевского?
– Утонуть, заснуть и захлебнуться, – на полном серьезе ответила я.
– Шампанского хочешь для бесстрашия?
Макс достал из-за спины запотевшую бутылку из мутного зеленого стекла. Мой гонорар, в смысле шампанское, вспененным дождем обрушился на пол. Наутро мы будем прилипать к переливающимся, как слюда, капелькам и чертыхаться. Но это все потом.
Макс поставил наполненный до краев бокал на край ванны и плотно закрыл дверь. С обратной стороны. Шагов по ту сторону двери слышно не было. Выжидает? Зачем? Я сделала несколько глотков и затаила дыхание. Макс не заставил себя долго ждать.
– Хотел проверить, как у тебя с уверенностью и пьешь ли ты свою зарплату, – ошарашил он меня, резко открыв дверь.
– Последний раз я так же, как ты, смотрела, выпьет ли человек предложенное, классе в седьмом, когда подсыпала слабительное в чай однокласснику.
– То есть ты была той еще хулиганкой?
– Почему была?
– И правда, почему была?
Мне показалось, что голос Макса повеселел и преобразился. Я зачерпнула ладошками воды и вылила на него, оросив майку. Но этого мне было мало, я опрокинула в себя бокал и использовала его как черпак для водяной атаки. Макс сначала пытался то отпрыгнуть, то увернуться, но тщетно.
В секунду, да что там – в сотые, а вернее, миллиардные доли секунды я ощутила себя невероятно счастливой.
– Спасибо! – По идее эту фразу должна была выпалить я, а не Макс.
– За что? – испуганно переспросила я, решив, что сейчас меня точно огреют моей же зарплатой и вместе с орудием уничтожения
