математиком. Жизнь, увы, сложилась иначе, но мне и теперь, в мои сорок пять, иногда снятся по ночам исчисления и формулы несказанного совершенства.
– У меня были не мечты, а планы. И я их исполнила, – сказала Мари. – Я всегда исполняю то, что запланировала.
Кажется, я заморгал.
– Исполнили? Но как? В одиннадцать лет?!
– Нет, конечно. В одиннадцать лет меня отдали в сиротский приют. Но мне там не понравилось. Я сбежала. Прибилась к бродячему цирку. Я тоже, как вы, очень любила цифры.
– Правда? – поразился я. Вот уж не думал, что у меня с этой женщиной может быть хоть что-то общее.
– Да. Я умела – и сейчас умею – моментально перемножать в уме двухзначные и даже трехзначные числа. Результат сам собой возникает в моем мозгу. Аттракцион назывался «Чудо-малютка». Я, как и Бетти, выглядела младше своего возраста, меня выдавали за семилетнюю. Публика просила меня умножить, допустим, 368 на 435, я сразу отвечала: сто шестьдесят тысяч восемьдесят. Потом кто-нибудь выходил на арену, пересчитывал на доске, столбиком. Еще я могла произнести шиворот-навыворот любую фразу – с последней буквы до первой. Вот это мастерство с годами я утратила, за полной практической ненадобностью.
Даже и тут она не улыбнулась. Может быть, это была не шутка, а констатация факта.
– Когда я подросла и вытянулась, пришлось поменять амплуа. Кому интересен подросток, всего лишь хорошо считающий в уме? Я научилась метко стрелять из револьвера. Номер назывался «Gunfighter Girl», «Девушка-стрелок», с ним я объехала половину штатов. Потом, когда я поступила на работу в агентство Пинкертона, этот навык мне очень пригодился.
– А когда вы поступили к Пинкертону? – спросил я, впечатленный поразительным рассказом.
– В восемнадцать лет. После того, как провела свое первое расследование. То самое – розыск убийцы моей матери.
– И вы его нашли?!
– Да. По ножу, который я вынула из тела и который все эти годы возила с собой. Я мечтала, что воткну клинок в грудь негодяю – как он сделал это с моей матерью. Поиск оказался не особенно сложным. Если бы полиция знала свое дело, она без труда нашла бы убийцу по свежим следам. Я обнаружила его спившимся, подыхающим от чахотки в больнице для бедных. Убивать не стала, это было бы для него подарком. Пусть лучше выплевывает остатки легких, сказала себе я. Повернулась и ушла.
– Вы говорили, что в обстоятельствах смерти отца тоже разобрались? Как и когда?
– Очень нескоро. Восемь лет назад – я вам говорила, что мы с Бетти были в России. Как раз с этой целью.
– Неужели у вас получилось?
– Да, – коротко ответила она. – Но об этом я говорить не буду.
– Хорошо. Тогда расскажите, как вы работали у Пинкертона. Я слышал столько невероятного, столько читал об этом знаменитом агентстве.
– Когда я туда поступила в девяносто третьем, оно действительно еще было в лучшей
