style="font-size:15px;"> – Ты мне что-то хотел с воли передать, – напомнила я, утомленно отдуваясь.
– Было такое, – уклончиво начал Щиц, – я скажу, но с одним условием: ты угадаешь все, что я недоговорю.
– А напрямик слабо? – возмутилась я.
Все эти загадки были мне не по нраву. Почему бы просто не выдать мне простую инструкцию, куда ходить, куда не ходить, что делать, что не делать? Я бы с удовольствием выполняла местные правила, если бы они были. Да и жульничать куда проще, если хотя бы знаешь, в какую игру с тобой играют. Все-таки нащупанный для Щица выход был счастливой случайностью, не более. Я просто угадала, что это сработает.
Но чуйка подводит часто. Куда чаще, чем холодный расчет. А я не хотела крупно проколоться.
– Не в академии, хозяйка. Здесь балом правит магия и чудеса, а они работают по своим законам. Ты знаешь хоть одну сказку, где царевне просто суют под нос нашатырь, и она просыпается? Сначала заклятье, потом феи, потом шестнадцатилетие…
– Я читала, – отмахнулась я, – веретено, сон, наколдованный злой ведьмой густой-густой лес… Поцелуй истинной любви… История основания нашего королевства. Ее все знают. Очень романтическая.
Мои подружки ее обожали. Мы ставили спектакли про Спящую Красавицу и Смелого Принца, который для нас был еще и Прекрасным. Можно простить девушкам их фантазию, потому что как не приукрасить чуть-чуть жестокую реальность? На всех портретах основатель королевства был нарисован грузным, краснолицым, хмурым человеком с глубоко запавшим взглядом и острым подбородком – и никак не подходил на роль главного героя спектакля про любовь с первого взгляда.
Накануне Дня Пробуждения мы собирались все вместе – купеческие дочери, аристократки из прилично обнищавших родов – и вышивали покрывала древним узором, символизирующим лучи солнца, пробивающиеся сквозь колючки. То же самое делали в тот вечер и крестьянки, и даже принцессы, и не было ничего душевнее этих девичьих посиделок.
Я не любила саму сказку – просто никак не могла поверить, что там все было так гладко, – но мне нравились связанные с ней маленькие ритуалы, поэтому я с удовольствием поддерживала подружек в увлечении этой историей.
Пусть и проскальзывала иногда тихонечко мышка-мысль: проснись я через сто лет в ином мире, живущем по иным законам, от поцелуя какого-то подозрительного типа, даже будь рядом со мной папенька и тетенька, вряд ли я бы сыграла свадьбу. Скорее завизжала бы и огрела принца тем, что первое под руку подвернется, спровоцировав дипломатический конфликт.
Поэтому я и не принцесса…
– А потом их сын вырос в великого полководца и из микроскопического кусочка земли, подаренного папашкой принца новобрачным, сделал большой-пребольшой кусище… Даже не знаю, может, и к счастью, что спящую красавицу поцеловал младший принц. Все равно его сын дядю первым завоевал, – добавила я.
– Еще бы ее целовал старший. Старшим не до приключений, они учатся королевством править, да и брак у них всегда династический, – по-доброму улыбнулся
