черт возьми, твои штаны? – с нажимом спросила она, продолжая натиск и положив телефон на стол.
Я посмотрел на экран мобильника и увидел фотографию, где я пытался выбраться из проклятой ветряной мельницы. Ну и поза. Мой зад в туго обтянутых трусах так и красовался на снимке. Я еще сильнее наклонил голову. Почему на мне надето только нижнее белье с надписью «Лучший принц на свете»?
– Понятия не имею, – признался я и нахмурил лоб, когда мы втроем принялись изучать следующую фотографию. – Что там произошло, я тоже не знаю, – пробормотал я. И откуда на снимке взялся садовый гном?
Елена хихикнула, а Пенелопа закатила глаза, в то время как отец сердито намазывал маслом булочку.
– Кажется, я забыл кое-что на ветряной мельнице, – пробурчал я.
– Свои штаны?
– Нет, Эванджелину, – промямлил я, и Пенелопа сделала глоток кофе, пока отец намазывал паштет.
– Что? Кузина была с тобой? Что вы делали? – спросил папа строго и немного встревоженно.
Я беспокойно заерзал на стуле, пытаясь вспомнить.
– Она была довольно пьяна после концерта…
– Не только она, – вставила колкость Пенелопа.
– Верно, Елена тоже, – выпалил я, получив удар в бок, который проигнорировал, пытаясь поэтапно восстановить вчерашний вечер. – Думаю, в какой-то момент ей в голову взбрела идея, что я должен научить ее играть в мини-гольф… как это делают обычные люди. – Последние слова я жестом заключил в кавычки, которые нарисовал пальцами в воздухе, и тут уж, конечно, все закатили глаза, даже отец.
– Зачем ты вообще пошел за ней следом? Это работа телохранителей, – резко вставил он, но его взгляд смягчился, что не осталось незамеченным.
Я нахмурился и провел рукой по волосам.
– Что я должен был делать? Телохранители где-то бродили, а кузина вела себя как сумасшедшая и спряталась в ветряной мельнице. Кто-то ведь должен был вытащить ее оттуда?
Елена скривилась.
– А куда делись твои штаны?
Я скорчил рожу, пока мозг мучительно медленно заполнял последние недостающие части головоломки.
– Их я надел на кузину. Пиджак тоже, ее же стошнило прямо на свою одежду, – вспомнил я с облегчением и наконец-то понял, почему, когда проснулся, мои волосы были пропитаны отвратительной вонью.
Я усмехнулся – тихонько и, возможно, немного высокомерно, что порой помогало мне держать на расстоянии особо надоедливых людей, как и весь мир в целом, а иногда контролировать и себя самого.
– Видите? Все, что появляется в желтой прессе, попросту преувеличено. Я больше не…
– …извращенец? – предложила Елена.
– …идиот? – возразила Пенелопа.
– …избалованный сноб? – выдала Елена.
Я сверкнул глазами на обеих.
– Если так, то в следующий раз я оставлю Эванджелину в ветряной мельнице, – проворчал
