махнула столпившимся душам и представила их богу.
Он едва заметно, но искренне улыбнулся:
– Мы уже знакомы.
– О! – У нее покраснели щеки. – Прости. Я забыла.
Танатос был жнецом душ, и именно его лицо смертные видели последним, прежде чем отправиться на берега Стикса.
– Я как раз собиралась проводить новые души к Полю суда.
Она заметила, что глаза Танатоса слегка распахнулись, и он взглянул на Юри. Та быстро заговорила:
– Леди Персефоне пора возвращаться во дворец. Не могли бы вы проводить их вместо нее, Танатос?
– Конечно, – ответил он, подняв руку к груди. – Буду рад помочь.
Персефона на прощание помахала душам. Танатос повернулся к толпе, раскинул свои крылья и исчез вместе с душами.
Юри обвила своей рукой локоть Персефоны и потянула прочь от берега Стикса, но Персефона воспротивилась.
– Зачем ты это сделала? – спросила богиня.
– Что именно?
– Мне не нужно во дворец, Юри. Я могла бы отвести души к Полю.
– Простите, Персефона. Я боялась, что они засыпят вас просьбами.
– Просьбами? – Она сдвинула брови. – О чем им просить?
– О благах, – объяснила Юри.
Персефона хихикнула:
– Я не в том положении, чтобы одаривать благами.
– Они этого не знают, – пожала плечами Юри. – Они видят только богиню, которая может помочь им получить аудиенцию у Аида или вернуться в мир живых.
Персефона нахмурилась:
– С чего ты взяла?
– Потому что я была одной из них.
Юри снова потянула ее за руку, и на этот раз Персефона пошла за ней. Между ними повисло напряженное молчание, и богиня поморщилась:
– Прости, Юри. Иногда я забываю…
– Что я мертва? – Девушка улыбнулась, и Персефона почувствовала себя маленькой и глупой. – Да все в порядке. Это одна из причин, почему вы мне так нравитесь. – Она на мгновение замолчала, а потом добавила: – Аид не ошибся в выборе спутницы.
– Спутницы? – брови Персефоны взлетели вверх.
– Разве не очевидно, что Аид собирается на вас жениться?
Персефона рассмеялась:
– Ты слишком торопишь события, Юри.
Вот только Аид и правда ясно изложил свои намерения. «Ты будешь моей царицей. И мне не нужны мойры, чтобы это узнать». Персефоне вдруг стало трудно дышать, все внутри будто стянулось узлами.
Эти слова должны были заставить ее сердце растаять, и тот факт, что этого не произошло, озадачил ее. Может, это было связано с их недавней ссорой. Чего она так опасалась, если Аид был уверен насчет их будущего?
Юри, не замечая внутренней борьбы Персефоны, спросила:
– Почему лорду Аиду не выбрать вас царицей? Вы незамужняя богиня и не давали обета безбрачия.
Душа бросила
