таким реальным, что я помнила каждую деталь.
На мне или даже рядом со мной не было крови. Каменный пол под кроватью и за ее пределами был чистым. Если меня перетащили сюда, должен был по крайней мере остаться кровавый след, но мне не удалось обнаружить ни одного темного пятна. Кровь не так легко смыть.
Я вышла на балкон, где серебристый свет мерцал над бурлящей речной водой, а звезды сверкали на каждом дюйме темного неба. Отсюда я не могла видеть храм.
– Ситали? – позвал мужской голос из комнаты.
Я повернулась, когда Киран, жрец, который благоволил моей сестре до того, как она стала Атоном, присоединился ко мне. Бледная занавеска задрожала на прохладном ночном ветерке, мягко касаясь его ног, пока он осматривал меня оценивающим взглядом.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– А почему должно быть иначе? – прохрипела я. На нем был простой белый килт, грудь с оливковой кожей оставалась обнаженной, но все же не была такой скульптурной, как у Келума или Берона.
Киран протянул ко мне руки.
– Атон Нур сказала, что тебе не следует вставать с постели. – Я зашипела, когда его пальцы приблизились к моему плечу. Киран сглотнул. – Я найду ее и скажу, что ты проснулась.
Мои брови поползли вверх.
– С чего бы Атону беспокоиться о таких вещах?
Его губы приоткрылись. Киран облизал их, изо всех сил пытаясь подобрать правильные слова. Почему он вдруг стал таким доброжелательным? Почему Нур из всех людей попросила именно его присмотреть за мной, пока я сплю? И почему она не хотела, чтобы я вставала с постели?
Нежность жреца заставила мое сердце бешено биться.
– Послушай, жрец… – начала я, больше не заботясь о том, кому он служит.
Как раз в этот момент Берон прошел мимо Кирана, и сама ночь, казалось, заколыхалась вокруг него, как жар на горизонте. Она признавала и приветствовала Волка.
– Не мог бы ты, пожалуйста, сообщить Атону, что Ситали проснулась? – попросил он маленького друга Нур, сверкнув доброй улыбкой. Кроткий, безмятежный дурак почтительно склонил голову, а затем побежал делать, как ему велели. – Спасибо, – добавил Берон, повысив голос так, чтобы он достиг ушей Кирана.
Волк стоял со мной на балконе несколько долгих мгновений. Его волосы были цвета ночи, а кожа – бледно-серебристой, как у самого Люмоса. Когда-то я думала, что он выглядит как типичный люминанин, но в этот момент Берон был похож на уроженца Гелиоса, так как Люмос вернулся, чтобы принести успокаивающую, прохладную ночь на нашу землю. Эта мысль привела меня в ярость. Я была уверена, что люминане не считали, что гелиоанцы принадлежат к их драгоценному бледному королевству.
– Как ты себя чувствуешь?
Его грубый тон успокоил меня. Берон был не из тех, кто обращался со мной мягко или пытался мне в чем-то угодить. Он был прямолинеен. Именно так я говорила сама и предпочитала, чтобы говорили со мной другие. Несмотря на то что я возненавидела брата Люмина
