ведь не обманул никого, они и в самом деле занимались литературным трудом.
На следующий день было воскресенье. Я поехал к Эдуарду. И наконец увидел ее. Я чувствовал неловкость и понимал, что Настя испытывает то же. Мы старались не смотреть друг на друга, и я начал волноваться, как бы Эдуард не почувствовал неладное.
Эдуард расспрашивал меня про вчерашнее мероприятие, я несколько рассеянно отвечал ему про то, сколько было участников, про наиболее значимых выступавших, про самые интересные моменты. Тут я вспомнил слова Аркадия Ивановича и воспроизвел их:
– Получилась вполне удачная демонстрация единства руководства страны и активной части общества в стремлении проведения реформ.
– Будет какой-то толк от этой демонстрации? – Брат смотрел на меня с легкой усмешкой.
– Надеюсь, что будет. Телевидение снимало. Все каналы. Репортажи шли с утра до самого вечера.
– Скоро все забудется.
– Конечно, забудется. Чтобы не забылось, власти надо регулярно взаимодействовать с активной частью общества, а не ограничиваться парадными мероприятиями. Но они тоже нужны. Время от времени.
Я все-таки посмотрел на Настю. Ее лицо было прекрасно – тонкие, благородные черты, умные, чуткие глаза. Не хотелось отводить взгляд. Но я отвел. И тотчас услышал ее голос, чересчур оживленный:
– Вы обедать будете? Или разговорами обойдетесь?
– Конечно, будем. – Эдуард глянул на меня с тихой ласковостью. – Поедим. И выпьем. Так?
– Так, – не слишком бодро подтвердил я.
– Тогда я пошла накрывать. – Настя поднялась из-за стола.
– Может, тебе помочь? – спросил я.
– Справится она. – Эдуард положил свою руку на мою. Вид у него был заговорщический. – Справится. А мы давай аперитивчик примем.
Он поднялся, подошел к стенке из темного дерева, открыл бар, достал бутылку бехеровки и две рюмки. Наполнил их, взял одну, дождался, когда я подниму свою.
– За наше здоровье! – провозгласил он и с явным удовольствием выпил содержимое рюмки, смакуя горьковатый вкус настойки.
Я последовал его примеру. Мне нравилась бехеровка. В советские времена ее можно было найти в Москве, и я раза три покупал пол-литровую бутылку. Мы употребили еще по две рюмки, после чего переместились в кухню.
За обедом пили хорошее французское вино. Мне хотелось говорить с Настей, но я не знал о чем. Спросил про сына:
– А где Василий?
– У бабушки, – спокойно ответила она.
Кивнув, сообщил через некоторое время:
– А я Кирилла за последний месяц только один раз видел, и то недолго.
– Что поделать, если много работы.
– Да просто он не умеет правильно организовать работу, – вставил свое слово Эдуард. Невинная
