Он обещал, что все будет нормально, и просил еще денег за услугу.
– За какую услугу?
– Этого я не знаю.
– Понятно, – Анна подала плечами. – Думаю, это не криминально – с кем-то обсуждать личные проблемы. Но ты молодец!
– Спасибо, – Светлана облегченно вздохнула.
– На здоровье, – Анна шмыгнула носом. – Проклятая простуда! Ну, ладно, работайте. Я сегодня удаленно поработаю, надеюсь, завтра будет лучше. Если нет, позвоню тебе с утра. Все, отбой.
– Выздоравливайте, – успела пискнуть секретарша, прежде чем в ухо ей ударили громкие отрывистые звуки прерванной связи.
Анна, бросив трубку, опять откинулась на подушку и задумалась: «Как летит время! Симочке уже пять исполнилось, мамы нет почти тридцать лет, папа уже десять лет в Ялте живет…»
У жизни свои программы, годовщины, сезоны, вехи. Что ни месяц, то какая-то дата! Приходы, уходы, встречи, потери… День расставания с мужем, год окончания школы, день рождения дочери, дата отъезда отца, день смерти матери… Годовщины, сороковые дни, юбилеи, похороны, встречи и прощания. Вся жизнь – сплошные цифры, личный календарь, свое летоисчисление. Вот так жизнь и проходит. Пролетает. Проносится.
Дни, словно листки отрывного календаря, срываются, ускользают, гаснут, меркнут. Мелькают, стирая память, растворяются в немыслимой дали, становятся призрачными, предаются забвению. Мы забываем порой то, что казалось незыблемым и нерушимым: имена учителей и одноклассников, лица однокурсников, названия улиц, номера домашних телефонов… Потом забываем дорогие черты любимых, не помним их голос, походку и привычки…
Память безжалостна и неумолима. Она сама решает, что забыть, а что помнить. Что сохранить, а что уничтожить. И, оглядываясь назад, мы порой с ужасом осознаем, что потеряли в этой жизненной суматохе что-то важное, упустили что-то главное, отказались от самого заветного…
Анна вздохнула и вдруг почувствовала, как горячая слезинка выкатилась из глаза и поползла по щеке. Так всегда бывает. Стоит ей подумать о матери, которой она не знала совсем, сразу становится так тяжко, будто кто-то душит, давит на грудь, сжимает сердце.
Чтобы не расстраиваться, Анна достала телефон и набрала знакомый номер. На другом конце никто долго не отвечал, но она упорно ждала, спокойно слушая равнодушные гудки в трубке.
Ее упорство вознаградилось сполна, когда она, наконец, услышала долгожданное:
– Да?
– Папа! – она всхлипнула. – Боже мой, как я соскучилась! Почему ты трубку не берешь так долго?
– Что такое? Ты плачешь, Анечка? – встревожился отец.
– Нет, просто очень соскучилась!
Отец, чуть успокоившись, заторопился, по привычке экономя ее время и деньги:
– Как Серафима? Что делает? Подросла, наверное? Когда приедете?
Вопросы так и сыпались…
Анна, улыбаясь, не спеша, обстоятельно, рассказывала отцу о своих новостях, об успехах Симы, о планах. Отец слушал внимательно, все уточнял, восторгался
