нехватку людей. Да и Лешик не сильно обрадовался, узнав о принятом решении. Всё же егеря выполняли порой специфические задачи, включая несение пограничной службы и рейды по тылам противника, поэтому и требования к ним были повышенные.
Посмотрев на жалобные выражения лиц своих старых торговых контрагентов, Олег было уже собрался пообещать им поговорить со своим главным комендантом насчёт смягчения пропускного режима, но на беду Бим-Бомов со второго этажа гостиницы в этот момент начали спускаться четверо пышно разодетых благородных.
Это были не совсем уж и молодые дворяне, каждому за тридцать, к тому же, судя по приличной одежде, они не принадлежали ни к горцам, ни к лесовикам, но явно большое количество сегодня ими выпитого делало их группу яркой иллюстрацией правоты генерала Бора. Даже показывало недоработку коменданта – ограничивать вход в столицу надо было, похоже, не только молодёжи.
– Эй, торгаши, – обратился к Бим-Бомам один из дворян, едва показавшись на лестнице. – Где тут, говорят, у вас девки ноги задирают? О-о, а это, смотрю, те самые великолепные сфорцевские егеря, – сфокусировав взгляд на одетых в егерскую форму Олеге и Лешике, он презрительно скривил губы: – Настолько великолепные, что адистинские дворяне даже недостойны вступить в их ряды.
– Благородные господа! – вскричал Бомариус. – Что вы себе позволяете?! Вы сейчас говорите с самим императором Олегом!
Его слова вызвали дружный хохот адистинцев. Олег бы на их месте тоже не поверил. Представить, что какой-нибудь Плавий или Виделий, Улинс или король Адистинии Фигаро, король Фларгии Дейрим или ещё кто из монархов, а тем более целый император в форме офицера егерей будет стоять в гостиничном фойе, было при здешних порядках невозможно.
Это Олег знал примеры императоров, которые лично строили корабли, палили из пушек, стучали в барабаны, рвали зубы и гуляли в кабаках. Сам он к таким подвигам не стремился, но и изображать из себя фараона тоже не собирался.
– Если вот этот вот сопливый егеришка и есть то самое Сфорцевское Чудовище, то я божественная Агния, – громче всех хохотал главный заводила в этой четвёрке.
– Это кто? Никола Питерский? – поинтересовался Олег у Лешика, на губах которого появилась так редко теперь наблюдаемая императором та самая кривая ухмылочка, с которой бывший бретёр отправил на встречу к Семерым немало людей. – А я тебя представлял другой, дорогая моя божественная коллега, – громко обратился император к громогласному адистинцу. – А ты, оказывается, мало того, что мужик, так ещё и идиот.
Глава 8
Не заскучай Олег под навалившейся на него административной, большей частью бумажной, работой по активным действиям, четвёрке адистинских дворян вполне возможно удалось бы отделаться выселением из Пскова. Но Олег, который едва ли склянку назад с завистью слушал весёлый рассказ Лешика о дуэлях, драках и погонях, спускать хамство в свой
