мои дети, вы еще молоды и не знаете, что значит иметь в жизни единственную радость! Мои старые вещи хранят столько воспоминаний! Как мы с мужем радовались, когда удавалось найти и восстановить что-нибудь ценное! Подлецы украли не только мой антиквариат, они прошлое мое украли!
Вадька аж засопел от жалости. Прикольная бабка Греза Павловна оказалась несчастным страдающим человеком. Надо быть последним поганцем, чтобы грабануть такую одинокую тетку.
– Может, чем помочь надо? – в порыве искреннего сочувствия спросил Вадька.
Греза Павловна всхлипнула, вытерла глаза кружевным платочком и, метнув на Вадьку лучистый взгляд, выдохнула:
– Ну, если вам не затруднительно… Было бы крайне любезно с вашей стороны сходить вместе с девочками в мою квартиру, взять там в книжном шкафу в коробке из-под печенья пятьдесят долларов и отнести Луше, девочки знают куда. Я на прошлой неделе сторговала у нее резное кресло, состояние очень плохое, страна неизвестна, предположительно Польша, зато я вполне уверена, что это XVII век. Если ничего не осталось, пусть хоть кресло будет.
– Разве бандиты не взяли деньги? – удивился Вадька.
– Представьте себе, нет. Господин полицейский милиционер, который ведет мое дело, такой толстый и, по-моему, не очень умный, был как будто даже возмущен этим фактом.
– А мы сможем войти в квартиру, ведь полиция, наверное, ее опечатала?
– Это моя квартира, – неожиданно сварливо заявила бабка. – Я, а не милиция решаю, кому туда можно входить, а кому нет. Впрочем, не будем создавать проблем, я сейчас позвоню и все уточню. – Греза Павловна вытащила из тумбочки мобильный телефон.
– Все в порядке, – сообщила она после долгих попыток дозвониться и совсем недолгих переговоров. – Мой полицейский милиционер неизвестно где, зато я побеседовала с его начальником, и он меня заверил, что вы можете спокойно снять пломбу с двери, его подчиненным больше у меня искать нечего. Так что ступайте, мои дорогие, а я немного сосну, – и она утомленно прикрыла глаза. Ребята потихоньку вышли.
Глава 4. Подвиг лейтенанта Пилипенко
Вадька во второй раз стоял на пороге квартиры Грезы Павловны. Он аккуратно оторвал бумажную полосу, тянувшуюся через синюю дверь, Мурка отперла замок, и они вошли. Сейчас, в тишине и спокойствии, комната производила еще более тягостное впечатление.
– Надо будет хоть кресло поскорее привезти, а то совсем голо, – сказала Мурка.
Кисонька подошла к шкафу и вытащила стоявшую поверх книг коробку. Через ее плечо Вадька заглянул внутрь. В коробке были деньги, несколько сотен долларов.
– Странные воры, – задумчиво процедил он, – тяжеленную мебель и картины вывезли, а доллары оставили.
– Не заметили, наверное, – пожала плечами Мурка.
– Ты что, коробка ведь на виду! При нормальном обыске ее моментально
