шла у Косты горлом, и промолчал.
– Отец предупреждал меня, что я могу рассказывать чужакам о своем иммунитете к магии страха, но о том, о чем ты спрашиваешь – никогда, – сказал Коста, глядя Ориону в глаза. Удерживать зрительный контакт тихому мальчишке было тяжело, но он стремился доказать свою честность.
– Почему? – хмуро поинтересовался Лайнувер.
– Я стал бы слишком ценным кадром для Алых… или Серых. И был бы призван на службу принудительно. Так отец говорил, – поспешно пояснил Коста.
– Загрызи меня шлык, если я что-нибудь понимаю! – мотнул головой Оазис. – Ты говори прямо. Мы с тобой в одном Ордене состоим, как-никак! – и добавил искренне: – Мы друзья тебе.
Ни один мускул не дрогнул на лице Джуэла Хака при этих словах, но фраза ударила в самое сердце. За время, проведенное вместе, все десять молодых воинов попритерлись характерами и если не все испытывали друг к другу симпатию, то прощали друг другу уже многое. И каждый теперь вступился бы за товарища.
И еще – мирная (до вчерашнего дня) жизнь как-то отдалила мысль о том, куда Джуэл ведет свой отряд. Как он ни старался избежать привязанности к другим ученикам ранее, по всему видно, не сумел… Как теперь вести их на верную смерть? Молодой командир только сейчас осознал это… Разрази тебя гром, Оазис!
– Не трещи! Умолкни! – злобно огрызнулся на него Джуэл и запоздало ужаснулся собственной тупой ярости.
Оазис не обиделся. Как у Косты – иммунитет к страху, так у городского дикаря – к насмешкам и оскорблениям. Так что Оазис мысленно послал Джуэла подальше и теперь с надеждой смотрел на Косту Оллардиана.
– От вас я и не собирался ничего скрывать, – сказал Коста, выждав, пока всё успокоится. – Моя болезнь – реакция на близость детей тьмы…
– Редкий вид магической аддикции – с обратной направленностью, – вставил свое слово Милиан. – Не при отсутствии, а при присутствии объекта аддикции.
– Да, это так, – кивнул Коста. – А объектами могут быть мороки, дрекаваки, навки, сирены и прочая мерзость. Оборотни тоже… Как только кто-то из них оказывается на определенном расстоянии, появляются первые симптомы: сначала першит в горле, потом хрипнет голос. По мере приближения симптомы усиливаются… это вы сами видели. Так вот… морока я почувствовал еще у леса Магров. Так получилось, что, дойдя до Фираски, мы к нему приблизились – и меня совсем скрутило. Я выжидал до последнего, надеялся, что он уйдет отсюда… или Стражники его выловят… – Коста смущенно опустил глаза. – Я никогда раньше не убивал детей тьмы. Этот морок первый…
– Почему сразу не сказал? – хмыкнул Лайнувер. – Мы бы сделали что-нибудь.
Бала обернулся к нему и отрицательно покачал головой: он-то знал, что это такое.
– Ну, можно было натравить на них Алую Стражу, – упрямый Бойер и не думал сдаваться. – Зачем самому рыскать по лесам, жизнью рисковать?
– То-то и оно, что нельзя
