хуже, имели опыт командного администрирования, что не имело ничего общего с демократическим реформированием.
В результате власть в большинстве национальных республик в тех или иных формах, комбинациях и рокировках осталась в руках прежней правящей коммунистической элиты. В силу этих и целого ряда других связанных с ними факторов зачастую конституционно закрепленные политические и государственные институты лишь формально можно было назвать демократическими. Характерная для первых лет эйфория по поводу смелого демократического начала в большинстве республик довольно быстро улетучилась.
Впрочем, можно сказать, что в современном мире любая из форм государственного устройства не может существовать в чистом виде. Известный американский политолог Р. Даль был прав, когда говорил, что все существующие в мире политические режимы располагаются между двумя полюсами – автократией и демократией. Применительно к национальным республикам речь должна идти не о том, демократичны или нет те или иные режимы, а о том, к какому из этих полюсов они тяготеют и в каком направлении эволюционируют. В данной связи не случайным представляется тот факт, что для обозначения демократических и полу-демократических режимов, возникших в последние два-три десятилетия на постсоветском пространстве и в ряде развивающихся стран, появилось понятие «новые демократии», призванное обозначать режимы, которые сочетают в себе особенности и черты, отличающие их от традиционных моделей политической системы, утвердившейся в западных странах. По шкале «автократия–демократия» большинство республик находятся, несомненно, ближе к первому полюсу. Можно с полным на то основанием утверждать, что ни одна из национальных республик в своей трансформации не достигла «демократического берега». Достигнув определенных результатов, они все еще находятся в процессе трансформации, в котором демократия в собственном смысле слова представляется чем-то идеальным и очень далеким.
Реальность состоит в том, что их руководители даже при большом желании не могут преодолеть веками сложившиеся традиции и особенности национального менталитета соответ-ствующих народов и навязать им некие искусственно сконструированные модели. Особенность политической культуры народов Северного Кавказа, равно как и всего Кавказа в целом, состоит в приверженности групповым, родственным, коллективистским и иерархическим нормам и ценностям. Для большинства из них характерны этнический и профессиональный корпоративизм, высокая степень персонализации политики, установки на авторитаризм и клиентелизм, большая роль традиционных ценностей. Поэтому неудивительно, что политические режимы национальных республик Северного Кавказа носят гибридный характер, причудливо сочетая те или иные элементы советского типа, современные варианты авторитаризма и демократии.
Как представляется, значительный конфликтогенный
