ты на снег или вверх смотришь, и глаза сами прижмуриваются, а то и закрываются – так она и ворует их. Ты, Змитрок, оставайся дома – будешь матери помогать. Да за коровой смотри, напоишь ее вечером водой, может, найдете, что в воду подмешать. Я вернусь, скорей всего, завтра к вечеру.
Змитрок надеялся, что дед возьмет его с собой и разрешит ему ехать с винтовкой, а получилось совсем наоборот: опять надо с сестрой быть, да вот еще и корову обихаживать, – но деду перечить не стал.
Степан доложил Лукину, что надо ехать за сеном, и попросил взять с собой Петьку Чижа – мало ли что может быть, дорога неблизкая. Получив согласие, они выехали сразу после обеда, намереваясь найти стожок к ночи.
До места, где предположительно стояли стожки сена, они благополучно добрались еще засветло. Надо было съезжать с дороги и двигаться по заснеженной целине. Степан решил остановиться и найти подъезды к одному из стожков. Коня он остановил под разлапистой сосной, что росла вместе с березой у самой дороги. Петька разминал ноги, а Степан закинул за плечи винтовку и прошел несколько шагов вперед.
Он ощутил мир тишины и таинственных звуков природы, а в глаза бросились следы, оставленные на слабо наезженной и присыпанной снегом дороге; дальше они сворачивали в сторону, куда намеревался двинуться и сам Степан. Похоже, прошло человека два-три, и видно, что не военные: шли беспечно, шаркали ногами, хотя один след мог принадлежать человеку еще молодому.
Степан, размышляя и прислушиваясь, стоял минут пять, он чувствовал, что люди здесь недалеко, может быть даже возле стожков, и тихо пошел назад. Петька, увидев Степана, насторожился. Он уже рисовал благостную картину, как они подъедут к стожку, перекусят и заваляться спать до утра в сене, а конь от сена никуда не пойдет, но планы, похоже, резко менялись.
Съехав чуть с дороги, Степан оставил сани под Петькину ответственность, а сам вернулся к следам на дороге. Небо нахмурилось, задувал ветерок, может и снежок посыпать. «Что заставило людей прийти сюда в ночи?» – вертелась в голове мысль, но тревоги она не вызывала, и Степан довольно быстро почувствовал, что люди совсем рядом, вон у того стожка, который выделялся на снегу в нескольких шагах. Он снял с плеча винтовку, взял ее в руки, быстро и шумно зашагал к стожку.
Там зашевелились, и раздался тревожный, но негромкий женский голос:
– Ты кто такой? Что тебе здесь надо?
– А вы кто такие? – тоже негромко и спокойно прозвучал голос Степана, и наступила минутная тишина – видно, там думали, что ответить.
– Мы беглецы, шли в Сергеевку да заблудились.
– Вы не бойтесь, я такой же беглец.
Это оказалась женщина с двумя детьми лет по четырнадцать-пятнадцать, дочкой и племянником. Возле стожка они устроили подобие шалаша, накрытого сеном, где можно было укрыться от непогоды. Женщина рассказала, что бежали из Высокого, там немцы устроили облаву, забрали много молодых людей, брали и таких, как ее дочка,
