зарастает? Ты же сейчас власть у нас, – высказался он и, прищурившись, смотрел в глаза старосте.
Наум на миг растерялся, не ожидая такого вопроса, – все ведут разговоры про Неметчину, а тут про посевную.
– Здравствуй, Якуш. Да, вот весну дождали, сеять надо, а то новая власть спросит: почему ничего не делается? Ты же сам был старостой и знаешь, как они спрашивают, – перевел разговор в другое русло Наум. – А сеять надо, и буду спрашивать у начальства, может, семенами помогут да транспортом каким. Может, завтра и поеду в Высокое или к бургомистру.
Якуш слушал молча, кивая головой.
– Ну, значит, езжай, не забудь мешков побольше взять для семян. Если мало будет, у бабки Веры попроси, у нее они есть, – то ли всерьез, то ли в шутку ответил Якуш, повернулся и пошел ко двору.
– Каким был, таким и остался. Придумал! Мешки возьми! Советчик нашелся, – не унимался Наум после встречи с Якушом, разговаривая сам с собой. – А это же хороший повод для поездки в Новоселки или Высокое. Поеду спрошу, какие есть указания насчет посевной, а заодно и про Неметчину узнаю.
3
Степан отвел коня в низинку, где пробивалась уже зеленая болотная трава, и привязывал вожжами к ольхе, как вдруг услышал издалека знакомый звук. Он встрепенулся, поднял голову, всматриваясь вдаль. «Не может быть, неужели журавли?» – вихрем пронеслась будоражащая мысль.
– Ари-и-ина, Ари-и-ина, – подбегая к двери землянки, что есть мочи кричал Степан.
Встревоженная Арина открыла дверь.
– Арина! Журавли, журавли летят, – показывая рукой в сторону темного леса, продолжал кричать Степан.
– Где они? Где ты видишь, Степан?! – радостно воскликнула Арина.
– Вон там. Смотри на солнце, вон они курлычут.
Арина стояла рядом со Степаном и, прикрыв рукой глаза от солнца, улыбалась.
– А большой клин, не побоялись войны, прилетели, – произнес Степан и молча смотрел, как клин, заворачивая, начал снижаться над дальним болотом.
А по лагерю уже бежал Змитрок и на весь лес кричал:
– Журавли прилетели!
– Слава Богу, прилетели. Видели журавлей – знать, жить будем, Степан.
Эта новость живо обсуждалась среди обитателей лесного лагеря.
Установились теплые весенние дни, лагерь забурлил, начались сборы к отъезду на посевную. Никто не хотел оставаться в землянках, всех тянуло к людям в деревню, в поле к земле, но надо было кого-то оставить здесь, чтобы ухаживать за коровой, да и охрану нести. Это незавидное, тягостное и муторное задание, как выразился Устименко, выпало на долю Петьки Чижа. Он громко протестовал, возмущаясь, что должен возиться с этой коровой, хотя и сам он, и многие, кто наблюдал эту сцену, понимали, что лучшего специалиста в лагере для такого дела не найти. Успокоил Петьку Лукин, под общий гомон и смех пообещав привезти
